Всадник. Легенда Сонной Лощины

Так я и уснула, пристроив голову на коленях. Следующее, что я помнила, – это как Бром поднимает меня на руки, при этом голова моя ложится ему на грудь, и несет обратно к лошадям. Все время я пребывала в полудреме, слышала тихий рокот его голоса, но не придавала значения словам, с которыми он обращался к другим мужчинам. Дед дождался, когда остальные сядут на лошадей и уедут, после чего поставил меня на подгибающиеся ноги, чтобы оседлать Донара.

– Сможешь постоять тут секунду, Бен?

Я сонно прищурилась:

– Только секунду.

Он взлетел в седло, втянул меня за собой и тронул Донара, который неспешной рысцой потрусил к дому.

– Что они сделали с Юстусом? – спросила я.

– Смит собирается вернуться за ним завтра. Хотя не знаю, что к тому времени останется от тела. Перед завтраком я сходил посмотреть на мертвую овцу, так из всего скелета уцелела всего лишь пара костей. Туша словно впиталась в землю.

А я ведь так и не спросила Брома, что он сделал с овцой. Я села прямее, более-менее очнувшись от сна.

– Как ты думаешь, опа, почему это случилось?

Он не ответил на мой вопрос, зато задал свой:

– Так что же ты видела сегодня в лесу, Бен?

Я крепче прижалась к деду.

– Не знаю, стоит ли нам говорить об этом – здесь.

Опа похлопал по моим рукам, сдавившим его живот под самыми ребрами, успокаивая меня.

– Все в порядке. Ты в безопасности. Так что плющить меня ни к чему.

Я понимала, что он шутит лишь для того, чтобы подбодрить меня, ведь «сплющить» его я, конечно, не могла. Но мне как-то не полегчало. Наоборот, захотелось вжаться в него еще сильнее, потому что я не была в безопасности. Монстр пытался утащить меня прямо из-под носа Брома. И я осознала, что нет такого места, где я бы все-таки была в безопасности.

Ну, может быть, кроме седла Всадника.

Я поежилась, потому что, если там лесная тварь меня и не достанет, все равно это место нельзя назвать безопасным.

– Все в порядке, Бен. Можешь рассказать мне.

Я давно собиралась рассказать все Брому, но вдруг мне что-то расхотелось. Он не поймет, подумала я. Не поймет, потому что не верит в призраков, живущих в лесах. Он всегда говорил, что это чушь. Но Катрина… Катрина тоже видела то существо. Несомненно, видела. Я расскажу Катрине. Она поймет. В первый раз за всю свою жизнь я была уверена, что она поймет.

– Я не хочу говорить об этом сейчас, опа.

– Ладно, – ответил Бром.

Он беспокойно поерзал в седле, и я почувствовала его напряжение. Он хотел устранить проблему, не зная даже, в чем именно она заключается. Хотел навалиться на нее и скрутить ее, заставив подчиниться, потому что так он делал всегда. Но проблема была не из тех, на которые можно навалиться. И даже, наверное, не из тех, которые могут подчиниться тебе. Как вообще человек может остановить клудде?

Я начала называть существо тем именем, которое употреблял Шулер де Яагер, – клудде – за неимением лучшего, и мысль о Шулере де Яагере напомнила мне еще кое-что из сказанного им.

– Опа. А ты правда притворился Всадником без головы, чтобы отпугнуть Икабода Крейна?

Дед замер, потом спросил:

– Кто тебе рассказал?

– Шулер де Яагер. Так это правда?

Бром пробормотал что-то, подозрительно похожее на «проклятый старикашка, всюду сующий свой ублюдочный нос», потом сказал уже нормальным голосом:

– Нет никакого Всадника.

– Я спрашиваю не об этом, опа.

Бром рассмеялся, и смех его эхом разнесся над безмолвной дорогой.

– Ты говоришь как твоя бабушка, когда собирается отчитать меня.

Всего несколько часов назад я ощетинилась бы от одной мысли, будто у меня есть что-то общее с Катриной, но теперь – нет. Пока мы ждали Брома у дверей, между нами возникло какое-то понимание. Я не могла обманывать себя, утверждая, что отныне все пойдет легко, но полагала: по крайней мере мы попытаемся не быть так нетерпимы друг к другу.

– Ну? – подтолкнула я деда, потому что он, похоже, и не думал продолжать.

Бром тяжело вздохнул.

– Не думаю, что твоя бабушка вышла бы за него. В смысле, за Крейна. Нет, не думаю. Она лишь хотела заставить меня ревновать, и это сработало. Знаешь, я ухаживал за Катриной задолго до того, как этот учитель явился в деревню. Ее отец был не против. Мой отец тоже был фермером, как и он, так что управлять хозяйством я умел. Старый Балт ван Тассель знал это и поощрял мое увлечение его дочерью, но Катрина не обещала выйти за меня замуж. Думаю, она считала, что мне все дается слишком легко и что я должен потрудиться, чтобы заслужить ее любовь. А я любил ее. Всегда любил. И сейчас люблю больше всего на свете. Когда я впервые увидел ее, меня словно пронзило молнией, и я сразу понял, что однажды женюсь на ней. Знаешь, сколько нам было лет, когда я это решил?

– Нет.

Никогда раньше я не слышала, чтобы Бром говорил так, с такой нежностью.