Всадник Мёртвой Луны 005 ("Встреч неведомой будущности") (СИ)

Даже и в свете дня река по прежнему исходила белесым, еле видимым, но, при этом, до жути удушливым туманом. Обломки моста, перегородившие русло, вполне позволяли, перепрыгивая с одного из них на другой, без особого труда преодолеть реку, не заходя в воду. Но испарения, поднимавшиеся меж камнями, действовали на его сознание почти как тот конопляный дым, которым так любили дышать, со своих жаровен в шатрах, степные кочевники. Владиславу, несколько раз за время преодоления реки, казалось, что он вот-вот попросту потеряет сознание, и тут же упадёт в воду совершенно недвижимым телом. Да и выбраться на дорогу с низины, заполненной обгоревшими стеблями жутких цветов, выжженных, при своём посещении долины, войском белгородцев, со всё ещё кружащейся головой, оказалось не так-то просто. Низины, подходившие к реке с обоих сторон, упирались вверху в обрывистые склоны, с которых спуститься вниз было бы куда как проще, чем на них взобраться, особенно же с тяжёлым грузом за плечами.

Так что, перейдя дорогу, пройдя через открытый проём в стене - с другой её стоны, и поднявшись, по обнаружившейся там тропе, над ядовитыми испарениями реки, Владислав, всё же, решил таки малость передохнуть на открывшемся ему там, наверху, большом камне с плоской вершиной.

С места, где лежал этот камень, вся долина просматривалась ясно, совершенно как на ладони. Здесь, прямо поперёк тропы, взбиравшейся по крутому каменистому склону хребта, в горы врезалась глубокая расщелина, пожалуй - даже небольшое ущелье, по дну которого, с гор, сбегал ручей, впадавший затем в реку, бежавшую посредине долины, и который, видимо, и промыл, за множество столетий, эту самую расщелину. Город располагался чуть ниже этой расщелины - на высоком холме - видимо, гигантской древней осыпи, перегородившей когда-то совершенно такую же, только гораздо более широкую, расщелину в склоне хребта по ту сторону реки. И тоже, наверняка, промытой, когда-то, потоками с гор, теперь полностью поглощавшимися водопроводами города, и питавшими, на вытоке, его рвы. Видимо эти-то воды, тоже как-то сбрасываемые, в результате, в реку по подземным проходам, и отравляли её чем-то совершенно отвратительным и ужасным. Питавшим, в частности, и цветы, произраставшие на лугах, возникших на плоских низинах, образовавшихся в устьях спускавшихся к ней этих двух боковых расщелин.

Возведенный на плоском навершии этой, поистине гигантской каменной осыпи, древний город жался к крутому, почти отвесному обрыву хребта, с которого, видимо, когда-то и произошло обрушение всех этих скалистых обломков. Плоскость этой выемки в теле горы, располагалась под небольшим углом по отношению к долине реки, и поэтому и весь город также был слегка развёрнут, лицевой стороной своей, от направления протоки реки, что отсюда, сейчас, очень хорошо просматривалось Владиславом.

Две эти расщелины образовывали тут, вместе с долиной реки, огромную крестообразную выемку в теле хребта. За этой выемкой главная долина продолжала круто уходить, всё более сужаясь, куда-то вглубь горного массива, но затем она делала резкий поворот вправо, совершенно скрываясь из вида за крутыми скалами. Так что отсюда невозможно было определить, завершается ли она там, и если завершается - то как скоро. Вдоль реки, скрывавшейся за этим поворотом, по противоположному к городу берегу, поток сопровождала древняя, когда-то мощёная серыми каменными плитами дорога, сейчас, впрочем, сильно замусоренная многочисленным осыпями - видимо за этим участком дороги не следили уже несчётное количество лет.

Владислав, сидя на корточках, и постепенно успокаивая своё дыхание, бездумно созерцал открывшийся ему вид. Солнце, всё ещё скрывавшееся за острыми пиками хребта, с противоположной стороны долины, тем не менее уже наполнило своим светом запредельную голубизну небесного свода, сиявшего сейчас над его головой совершенно нестерпимым бирюзовым оттенком. Впрочем, в долине было всё ещё достаточно прохладно, и Владислав зыбко кутал своё, столь недавно разогретое на крутом подъёме, а сейчас постепенно остывающее тело в тёплый зимний плащ.

Уткнувшись в расщелину, тропа здесь делала крутой поворот влево, и дальше взбиралась по её склону вверх весьма узкой каменной полкой, врезанной в крутой склон этой расщелины.

Владислав, рассеяно созерцая древний город напротив, начал всё яснее и яснее ощущать, где-то в самой глубине души своей, что сознание его постепенно как бы высвобождается от некоего такого, совершенно оцепенявшего его все эти последние недели тяжкого наваждения.