Всадник на белом коне (СИ)

— Открой дверь, паскуда!!!

Терпеть хамство даже от человека, с которым был связан договорными обязательствами, я не собирался. Так что поднырнул под его кулак, летящий в лицо, от всей души воткнул свой в печень — благо отсутствие верхней одежды позволяло не задуряться выбором точки приложения — и, не прекращая движения, скользнул к ближайшему телохранителю, уже начавшему вытаскивать ствол из подмышечной кобуры.

Процесс смены хозяина у отдельно взятого «Глока» прошел быстро и без проблем. Так же, как и перевод громилы в абсолютно безопасный режим функционирования удушением со спины. Второго «шкафа» нейтрализовала охрана. Без лишних слов или каких-либо сомнений. Так что я, усыпив «клиента» и мягко опустив его на пол, продолжил общение с позиции силы:

— Еще одно оскорбление в мой адрес — и я сломаю вам челюсть.

Трудно сказать, что именно достучалось до сознания Мальцева, боль в правом подреберье, скорость «выключения» телохранителей или равнодушие в моих глазах, но он скрипнул зубами, заставил себя встать с пола и даже разогнулся:

— Открой дверь в свою квартиру!

— Зачем?

— Заберу дочь.

— А с чего вы взяли, что она там? — искренне удивился я. — Ключей у нее нет, в гости она не соби-…

— Мы отследили ее телефон! — не дав мне договорить, гневно выдохнул он.

Тут в разговор влезла Голикова, отодвинувшая в сторону одного из охранников ЖК и хмуро перехватившая взгляд беснующегося мужчины:

— Дядь Паш, скажите, с какого расстояния от этого дома вы проводили последнее сканирование?

— Не понял⁈

— Единственное место, в котором теоретически может находиться трубка вашей дочери — это пол моей машины, которая в данный момент стоит в подземном гараже. Мы с Яной встречались во второй половине дня. Прошлись по Охотному ряду, прикупили шмоток, а потом почти полчаса сидели в моей тачке на подземном паркинге.

— Русла-ан⁈ — сообразив, к чему она клонит, требовательно выдохнул Мальцев.

Телохранитель, надежно упакованный защитниками жилого комплекса, пошевелил плечами, дождался снятия пластиковых стяжек с рук, завернутых за спину, размял запястья и вытащил из внутреннего кармана пиджака портативный сканер. А через десяток секунд пошел красными пятнами и опустил голову:

— Метка под нами и чуть в стороне на расстоянии ста с лишним метров!

— С-сука!!! — выругался Петр Романович, несколько мгновений безмолвно обещал нерадивому помощничку «искреннюю благодарность», затем покосился на его коллегу, сладко спящего у моих ног, и повернулся к Голиковой: — В лифт. Живо!

— Командовать будете у себя дома. Или в офисе… — придержав Таню за предплечье, сухо заявил я. — А при общении с нами рекомендую использовать подчеркнутую вежливость. Причем после извинений в мой адрес…

Мальцев побагровел, с хрустом сжал кулаки и набрал в грудь воздуха. А я и не думал замолкать:

— Я не прощаю оскорблений. Никому и никогда. Теперь выбор за вами.

Он извинился. Нехотя, через губу, буквально в двух словах, но глядя мне в глаза. Потом попросил Голикову дать ему возможность заглянуть в машину, дождался ее ответа и первым пошел к лифтам. А через несколько минут выдал матерную тираду, от которой у меня завяли уши.

Ну да, я бы тоже расстроился, обнаружив телефон дочери не на полу, не между сидением и дверью, а боковом кармашке, да еще и заботливо накрытым пустой бутылкой из-под минералки! Ответы на остальные вопросы напрашивались сами собой. Но Мальцев все-таки озвучил один из них:

— Таня, скажи, пожалуйста, Яна ничего не говорила о планах на этот вечер?

Голикова отрицательно помотала головой:

— Нет. Но любой обсуждаемый вопрос в конечном итоге сводился к рассказам о Давиде Ананьеве.

— Яс-с-сно… — прошипел он, секунды три-четыре невидящим взглядом смотрел в стену за ее спиной, а затем криво усмехнулся и повернулся ко мне: — Она отпросилась к тебе. С ночевкой. Чтобы выехать в аэропорт вместе со всей вашей компанией. А сама сбежала к этому жиденку. И если бы я не та смс-ка… В общем, я был неправ! Еще раз прошу прощения. И… ни в какой Зёльден она с вами не полетит…

…Конец истории о ночных приключениях Яны нам сообщил Алексей Алексеевич, поймав нас на Павелецком во время посадки на Аэроэкспресс. Когда я принял входящий звонок, он поздоровался, поинтересовался, удалось ли мне оклематься от предновогодней кутерьмы, и извинился за то, что перестарался с плотностью «рабочего графика». Потом пообещал не дергать во время честно заслуженного отдыха без особой нужды и посоветовал не экономить деньги, а отрываться на полную катушку. А перед тем, как распрощаться, вдруг спохватился: