Всадник рассвета

Отражая все новые и новые удары, я с нетерпением ждал рассвета. Прекратятся ли небесные атаки с наступлением утра? Наконец взошло солнце и, к моему большому облегчению, охота на меня понемногу затихла. Вот Кладенец отразил последнюю небольшую молнию, и все смолкло. Я огляделся, вокруг меня все было черным-черно. Неподалеку дымились обгоревшие и расколотые стволы деревьев.

Ударами молний оказалась расколота ближайшая скала. Именно там в пещере лежал, отдыхая, Змей Горыныч. Летающий звероящер, как и я, оказался целью ночного нападения. Врагам удалось расколоть часть скалы и завалить вход в пещеру. Остались ли живы Горыныч и находившиеся с ним Эго и Всегдр, можно было теперь только гадать. Воины немедленно начали разбор завала, спустя несколько часов оттуда показалась злая голова дракона.

— Почему так долго? — капризно провозгласила она. — Сколько можно ждать?

Вслед за Змеем из завала выбрались старая ведьма и мой верный оруженосец. Вид у всех был изрядно помятый. Больше всех пострадал, разумеется, Горыныч, который из-за своих внушительных габаритов не сумел вовремя увернуться от камнепада. Дракон сильно хромал, а крылья его были перебиты. И хотя бабка Эго немедленно взялась за лечение своего старого друга, было очевидно, что из строя нашего дракона вывели надолго. Ночному нападению подверглось не все наше войско, а лишь я и Горыныч. Это наводило меня на серьезные размышления. То, что главной целью был избран я, было понятно. Моя смерть или даже мое серьезное ранение неминуемо привели бы к немедленному прекращению всего похода. Что же касается Змея, то кому-то очень и очень хотелось лишить нас военно-воздушных сил. Вывод из всего этого мог быть только один: близится время решающих событий.

Я отправился к себе в шатер. Каково же было мое удивление, когда я увидел там Симаргла. Крылатый пес выглядел озабоченным.

— Как там Лада? — спросил я, но Симаргл лишь отмахнулся лапой.

— Об этом потом! — гавкнул он мне. — Я прибыл сейчас вовсе не от нее, а от самого Сварога.

— Что передал мне Сварог?

— Война с олимпийцами уже началась, ты должен быть готов ко всему!

— В том, что она началась, я убедился сегодня ночью, когда меня пытались поджарить молниями!

— Значит, и тебе уже досталось! — с сожалением взглянул на меня крылатый пес. — Сегодня ночью скрестили в небесах свои стрелы Перун и Зевс!

— Ну и чья взяла? — поинтересовался я. Вопрос для меня был далеко не праздным.

— К сожалению, верх сегодня в небесах одержали не мы! — вздохнул Симаргл. — Перун, конечно, дрался храбро, но мощь Зевса была больше, да и молнии его били дальше и точнее. Перун вынужден был отступить. Впрочем, ты и сам смог в этом убедиться, коль Зевс занялся тобой и начал метать в тебя свои огненные стрелы!

Ничего себе новости! Значит, этой ночью я сошелся в поединке с самим Зевсом?! Что и говорить, начало многообещающее! Интересно, как отнесся к исходу нашей первой встречи повелитель Олимпа? Еще более любопытно было бы узнать, какие выводы он сделал из этой встречи?

А крылатый пес уже переменил тему разговора.

— Я думаю, тебе неплохо было бы знать, что творится в стане наших недругов на Олимпе? — спросил он меня.

В ответ я утвердительно кивнул. Двух мнений на сей счет быть просто не могло.

— Что же ты должен мне передать? — напрягся я.

— Сейчас! — Симаргл, выбежав из шатра, прытко обежал его вокруг, проверяя, нет ли подслушивающих.

Вернувшись, он положил мне передние лапы на колени:

— Мне поручено передать тебе великую тайну, но прежде поклянись, что эта тайна умрет с тобой!

— Клянусь! — сказал я. — Чтоб я сдох!

— Хорошая клятва! — удовлетворенно кивнул Симаргл и, понизив голос чуть ли не до шепота, начал посвящать меня в одну из самых сокровенных тайн Ирийского сада. Тайна эта касалась неких близнецов: бога и богини, рожденных некогда богиней Лето. В силу ряда обстоятельств, еще малыми детьми эти брат с сестрой как-то попали на Олимп, где и прижились. Со временем, участвуя в многочисленных интригах и войнах, они стали там столь влиятельными богами, что с ними начал считаться даже сам Зевс. Самым удивительным во всей это истории было то, что на Олимпе о северном происхождении брата и сестры никто ничего не знал, а если кто и слышал об этом когда-то, давно ничего не помнил

— Как же зовут этих богов? — спросил я Симаргла. Тот склонился над самым ухом.

— Бога зовут Аполлон, а богиню — Артемида! — выдохнул он.

— Как? — воскликнул я. — Эти знаменитые боги — дети Ирийского сада?

— Тише! Тише! — захлопал крыльями, заглушая мои слова, Симаргл.

— Но здесь же никого нет, — раздраженно бросил я.

— Ветер и воздух тоже имеют уши! — резонно заметил мне крылатый пес.

— Помнят ли брат с сестрой о своем северном происхождении? — спросил я шепотом Симаргла. Тот утвердительно затряс головой:

— Помнят и даже несколько раз тайно от всех посещали Сварога и Лето. Но об этом даже у нас почти никто не знает. Если о связи близнецов с нами пронюхает Зевс, то его расправа будет с ними беспощадной, тем более сейчас, когда между нами началась серьезная война.

— Как же тогда Аполлон с Артемидой смогут мне помочь?