Всадник рассвета

— Встань и расскажи мне, что движет сейчас твоими помыслами! — сказал я достаточно витиевато, чтобы выведать у Горыныча, почему он ведет себя, как мой раб, и в то же время не зародить у него и тени сомнений относительно моей избранности.

— Как я могу не считать тебя владыкой, когда у тебя священный знак. Выходит, верно говорил мне еще мой дед, что придет в нашу землю Посланец высших сил и одолеть его будет невозможно, принесет он горе всем встающим на его пути! Я вижу в тебе Посланника! — дрожащим голосом поведала мне средняя голова.

Это был уже явный подхалимаж, но, как ни странно, он был мне приятен. Две другие головы рыдали не переставая и утирались поочередно кончиком хвоста с нелепым плавником-листиком. Никогда не думал, что этакое страшилище может быть столь сентиментальным!

— В нашем древнем роду издавна существовало предание о Посланнике, все Горынычи знали и верили, что когда-нибудь ты обязательно явишься и мы, драконы, должны будем служить тебе верой и правдой, ибо ты послан Небом! — продолжал свою исповедь Горыныч.

— Так готов ли ты служить мне верой и правдой? — спросил я как можно строже, переходя к делу.

— Пока бьются наши сердца и горит огонь в наших пастях! — разом, не сговариваясь, ответили мне все три головы.

— Готов ли ты идти с нами против Коуша?

— Готов, наш повелитель! — ответили головы, но уже не так уверенно.

Я отвел в сторону старуху Эго. Всем происшедшим ведьма была поражена не менее нашего. Ее сильно трясло.

— Можно ли доверять твоему дружку? — спросил я ее как можно тише.

— Конечно! — закивала бабка без всяких раздумий. — Я не помню другого случая, чтобы Горыныч кому-либо клялся в своей верности.

— Однако мне кажется, что ему не очень хочется помогать нам! — поделился я с ней своим сомнением.

— Ну, а ты бы сам с большой охотой пошел убивать хозяина, которому служил не один век? — ответила вопросом на вопрос старуха Эго.

Не согласиться с ее доводом было трудно. Кивнув ей, я вновь подошел к Горынычу.

— Я понимаю, что тебе не хочется воевать против Коуша! — сказал я ему. — Поэтому я освобождаю тебя от этой неприятной обязанности. Ты только доставишь меня к нему во дворец, где и будешь ждать окончания нашего поединка.

— Спасибо тебе, о Посланник! — радостно закивали головы. — Клянемся, что это будет единственный раз, когда мы останемся в стороне от твоей битвы!

Я глянул на моих спутников. Они смотрели на меня широко раскрытыми глазами. Еще бы! Вконец усталые и обескровленные, бывшие, казалось, на грани поражения, мы самым невероятным образом не только избежали смерти, но и неожиданно приобрели могучего союзника, о котором нельзя было и мечтать!

Над нашими головами по-прежнему вопили осточертевшие “птенцы”.

— Разгони эту дрянь! — кивнул я Горынычу небрежно.

— Это можно! — кивнула мне средняя голова. Похоже, что она была главной в их троице.

Из ноздрей Змея сразу же повалил густой дым. Внутри у него что-то загудело. На всякий случай мы дружно отступили подальше. Воспоминания о боевых возможностях Горыныча были еще свежи. Головы разом запрокинулись вверх, и из едва приоткрытых пастей вырвались тонкие и длинные струи огня. Точность их была поразительна! В одно мгновение вниз рухнуло не менее десятка заживо сгоревших “птенцов”. Остальные с истошными воплями помчались к Буяну.

— К Коушу поспешают! Жалобиться на Горыныча будут! — откомментировала происшедшее старуха Эго. — То-то он, узнавши, расстроится!

— Думаю, скоро он расстроится еще больше! Не будем, однако, терять времени и мы! — сказал я. — Нам тоже надо поспешать!

— Тогда забирайтесь на меня! — провозгласила средняя голова. — Прокатимся с ветерком!

Выбирать не приходилось. Мы дружно взобрались на Змея. Его спина оказалась весьма широкой и достаточно удобной. Горыныч шумно расправил свои громадные крылья. Покачал ими несколько раз, как бы пробуя собственную мощь, а затем взмахнул с такой силой, что все мы едва не попадали. Мгновение, и мы уже были в воздухе. Взлетев, Горыныч неторопливо развернулся и, с шумом рассекая воздух, взял курс на Буян.

— Как бы не сбросил! — придвинулся ко мне Вышата, так и не спрятавший в ножны своего меча. — Ежли попытается, я хоть одну башку, но срублю!

— Думаю, что это не понадобится!

На Всегдра же было страшно смотреть. Вцепившись намертво в Горыныча, мальчишка, зажмурившись, торопливо шептал какие-то заклинания. Горыныч летел ко дворцу Коуша не вдоль моста, а по кратчайшей прямой над морем-окияном. Глядя вниз на черно-красные волны, я с печалью вспомнил павшего Вакулу. Вышата тоже молча глядел вниз. Думаю, что он думал о том же. Комфортней всех чувствовала себя в воздухе старуха Эго, которая довольно беззаботно расположилась на спине Змея и что-то рассказывала на ухо одной из голов. По обрывкам фраз я понял, что Змей жаловался своей старой подруге на притеснения Коуша, та же, наоборот, его утешала. А мы уже пересекли береговую черту Буяна и теперь летели над черными острыми скалами.