Всадник с улицы Сент-Урбан

Евреи и кони

Исаак Бабель. «Закат» (пьеса)

ЛЁВКА (хохочет. В грубом его голосе движутся громы): На неделю!.. Вы набитый дурак, Арье-Лейб!.. Опоздать на неделю!.. Кавалерия — это вам не пехота. Кавалерия плевала на вашу пехоту… Опоздал я на один час, и вахмистр берет меня к себе в помещение, пускает мне из души юшку, и из носу пускает мне юшку, и еще под суд меня отдает. Три генерала судят каждого конника, три генерала с медалями за Турецкую войну.

АРЬЕ-ЛЕЙБ: Это со всеми так делают или только с евреями?

ЛЁВКА: Еврей, который сел на лошадь, перестал быть евреем и стал русским. Вы какой-то болван, Арье-Лейб!.. При чем тут евреи?

А вот цитата из Френсиса Скотта Фицджеральда, «Последний магнат». Монро Стар «догадался, что страсть к лошадям, обуявшая евреев, глубоко символична: многие годы казаки были конные, а евреи пешие. Но вот и у евреев появились лошади…».

Так, еще запись, на сей раз карандашная. Еле разбираю:

Надо бы прочесть: Альберто Герщунофф[34], «Еврейские гаучо в пампасах». А что, тоже всадники. Не Ротшильда, так де Хирша[35]. Агентурная сеть, можно сказать!

Всадник. Он и сейчас, подумал Джейк, может быть, где-то скачет. Как раз в эту самую минуту. По оливково-зеленым горам Верхней Галилеи, а то, может, снова в Мексике. Или в какой-нибудь Каталонии. Но верней всего в Парагвае.

— Ну, ты вообще! — вскипев, сказал тогда дядя Эйб. — То, что ты вбил себе в башку это… ч-черт побери… Насколько я знаю твоего двоюродного братца, если он действительно ищет Менгеле[36](чего лично я не допускаю ни на секунду), но если он этого нациста все же ищет и найдет, — дядя Эйб теперь уже орал, стуча кулаком по столу, — он не убьет его, он его будет шантажировать!

Нет, думал Джейк, глуша в себе неотвязно звучащий голос, со стороны дяди Эйба это было всего лишь попыткой оправдать собственную мелкость — нет! нет! — и Джейк продолжил воображать, как Всадник мщения находит виллу с решетками на окнах, глядящих на еле заметную тропу в джунглях — где-нибудь между Пуэрто-сан-Винсенте и пограничным фортом «Карлос Антонио Лопес» на реке Паране.

Эх, Джо, Джо!

В воображении Джейка рисовалось, как Джо неспешным аллюром скачет на великолепном плевенском скакуне. Бросает коня в галоп, слышится гром копыт. А в голове роятся планы новых кампаний, новых все более дерзких подвигов.

5