Всадник, скачущий впереди

Слушаю! Гайдара? А кто просит? Из «Пионерской правды»? А кто все-таки? А-а… Здравствуй, Толя! Да, я. Сегодня, только что с поезда… Почему сразу не признаюсь? Так вы же дохнуть не даете! Человек еще не помылся с дороги, а его уже на части рвут! Ты не будешь рвать? Ну вот, спасибо! Хоть одна благородная душа нашлась!.. Заеду обязательно… До свиданья! (Вешает трубку. Вынимает из чемодана рукописи, идет к письменному столу, но, проходя мимо окна, задерживается. Смотря в окно.) Скажи пожалуйста, футболисты в нашем дворе завелись! Ну, бей! Эх, мазила!.. Так!.. Отдай крайнему. Правильно!

Звонок у входной двери.

Головой! Молодчина!.. Ну, веди, веди!.. Передай полусреднему! Так…

Звонок настойчивей.

Кому пасуешь? Ну, на прорыв!.. Давай, давай! Ну, еще!

В дверь стучат.

Бей! Молодец, курносый!.. Один — ноль!

Сильный стук в дверь.

(Недовольно.) Кто это ломится? Звонок же для этого есть!

Выходит и тут же возвращается с  С у х а р е в ы м. Сухарев заметно постарел. Он в полувоенной форме, с орденом Красного Знамени на груди.

С у х а р е в. Ты что, оглох, что ли? Звонил, звонил. Думал, ушел, не дождался. Ну-ка, покажись! Ничего, тайга тебе на пользу. Почему не открывал? Заснул?

Г а й д а р. Ребята во дворе в футбол играют, увлекся, Иван Степанович…

С у х а р е в. Где? (У окна.) Ты смотри, вратарь что делает! Прямо с ног мяч хватает!.. Постой, постой, да это же девчонка!

Г а й д а р. Не может быть! В брюках-то?

С у х а р е в. А косички? Вон из-под кепки торчат! Видишь?

Г а й д а р. Верно!

С у х а р е в. Вот сорвиголова! Откуда такая?

Г а й д а р. Не знаю, Иван Степанович. Ни ее, ни вот того курносого. Я ведь в Москве почти год не был, новых жильцов, наверно, ребята.

С у х а р е в. Ну, рассказывай. Как съездил?

Г а й д а р. Хорошо. Очень хорошо. Такого я повидал за эту поездку — спать не могу! Поскорей написать обо всем хочется! (Помолчав.) Знаете, Иван Степанович, я хочу, чтобы когда-нибудь про нас, детских писателей, говорили так: «Жили-де такие умельцы, знающие люди, которые из военной хитрости прикинулись писателями и помогли ребятам вырасти хорошими, храбрыми солдатами».

С у х а р е в. Правильно! Не зря я за тебя поручался. Помнишь, крестник?

А р к а д и й. А как же! Помню, товарищ командир.

С у х а р е в. То-то!.. Да, тут без тебя Ахмет приезжал.

А р к а д и й. Ну? Где он?

С у х а р е в. Кавалерист. Полком командует. Был в Средней Азии, басмачей гонял. А где теперь — не знаю. Сам понимаешь… (Негромко поет.) «Солдатская служба — особая служба, коль Родину ты защищаешь свою…»

Г а й д а р. «Солдатская дружба — особая дружба, коль друг за тебя погибает в бою…» Ох ты! Про письмо-то я забыл! (Достает из полевой сумки письмо.) Угадайте, от кого?

С у х а р е в. Давай, давай! Может быть, еще плясать заставишь?

Г а й д а р. От Васьки Шмакова!

С у х а р е в. Где ж ты его встретил?!

Г а й д а р. Под Владивостоком. Геолог! Начальник экспедиции.

С у х а р е в. Зарыл Вася талант в землю! Я думал, он поэтом будет, а он геологом стал! (Читает письмо.) Скажи на милость…

Г а й д а р. Камешками он давно интересовался.

С у х а р е в. Вот-вот! Ну ладно, мне пора. Когда нужно будет что-нибудь — зайди.

Г а й д а р. Спасибо. А пустят?

С у х а р е в. Позвони, попроси, в ножки поклонись — может, и выпишу тебе пропуск.

Смеются.

(У окна.) Ты смотри! Все еще гоняют!

Г а й д а р. Такой народ: пока мяч не отнимешь — не разойдутся!

С у х а р е в. Ну, будь здоров!

Г а й д а р. До свиданья, Иван Степанович.

В соседней комнате слышится звон разбитого стекла.

Г а й д а р. Это еще что такое? (Уходит и тут же возвращается с мячом в руках.)

С у х а р е в. Доигрались! (Хохочет.)

Г а й д а р. Пушечный удар у этого курносого, — все стекло вдребезги!

С у х а р е в (у окна). Совещаются… Ну, разбирайся сам в своих квартирных склоках, мне некогда!

Уходит. Гайдар провожает его. Возвратившись, он смотрит в окно, потом быстро прячет мяч под диван и принимается разбирать вещи, напевая и посматривая на дверь. За дверью возня, потом робкий звонок.

Г а й д а р. Входите, открыто!