Всадник Затерянного Ручья

— Килкенни, я молода и неопытна, но не настолько, как некоторые замужние женщины. Мне двадцать четыре, но я уже несколько лет управляю салуном. И за это время я многое поняла. Сейчас сложное время. Но если бы только плохие люди могли пользоваться оружием, мир оказался бы в слишком печальном положении. Нам нужны такие люди, как вы. Которые знают, когда надо стрелять, а когда нет, люди, которые носят оружие не для угрозы, а для защиты себя и других. Ну что бы я делала без Бриго? Как бы я смогла жить? Я унаследовала это место. Это все, что у меня было, и я не знала другого способа жизни. Я неплохо справляюсь… очень неплохо… но без Бриго я бы не смогла. Мужчины знают, что он поблизости. Они знают, что он безжалостен, и знают, что он сделает с ними, если они только прикоснутся ко мне. Таким образом, я под защитой.

— Вы красивая девушка, Рита. Красивая и умная и знаете, какой конец меня ожидает.

— Я не знаю, какой конец ожидает вас. Кто может знать, как повернется жизнь? Кто знает, как долго он проживет? Вы? Я? Или Бриго?

— А вы много думали, Рита.

— Возможно, даже слишком много. Так бывает, когда долго живешь одна среди книг. Я не уверена, что в наши дни девушки вообще думают… или, по крайней мере, что сообщают об этом мужчинам.

— Я бы не стал иметь дело с девушкой, которая не умеет думать. Красота — это замечательно, но ее недостаточно. Мне нужен компаньон… если я вообще могу думать о подобных вещах.

— Но вы думаете об этом.

— Может быть… Но вернемся к тому, что я должен сделать. Он там, наверху, и я должен найти его. Неприятности должны закончиться раз и навсегда.

— Будьте осторожны, Килкенни. Он смертельно опасен. Он опасен, как ядовитая змея, и он живет все это время только с одной мыслью: убить вас. Однажды, когда он зашел в салун выпить, он рассказывал мне, что он смог победить Хардина и Лонгли и осталось всего двое, кто еще волнует его. Вы и Бен Томпсон. Он объяснил, что у Бена Томпсона нервы крепче, чем у кого бы то ни было, и если вы когда-нибудь столкнетесь с ним, то вам придется убедиться, что он действительно мертв, потому что в противном случае он будет преследовать вас до конца. Вы изводите его, потому вы похожи на призрак. То здесь, то там. Никто не смог рассказать ему о вас ничего, кроме того, что вы самый лучший стрелок.

— Знаю, как это бывает, — откликнулся Лэнс. — Вы становитесь приличным стрелком и начинаете прислушиваться, что говорят об остальных, а через какое-то время вам становится интересно, действительно ли они сильнее, чем вы, и что может произойти, если вы встретитесь. Вы рисуете в голове образы этих людей, и они возникают в воображении каждый раз, когда вы стреляете. А когда вы ничего не знаете о человеке, это начинает волновать. Когда в город приезжает незнакомец, например, спокойный человек, который держит стакан в лево* руке, вы знаете, что он может оказаться опасным, но не знаете, кто он. Единственно, что вы понимаете, — он ваш соперник…

Они немного помолчали, и странные чувства возникли в душе Килкенни. Это были мечты одинокого мужчины о собственном доме, очаге, близости женщины и смехе детей. О чем-то, ради чего можно было работать, что можно было защищать, к чему принадлежать и стремиться.

За плечами были долгие годы подозрительности, постоянной опасности, когда заглядываешь в лицо каждому встречному, пытаясь понять, не должен ли ты убить этого человека, или не убьет ли он тебя.

Но в то же время, размышляя об этом, Килкенни чувствовал, что в его душе есть нечто, что влечет вперед. Ему нравилось приезжать в незнакомые города, слезать с коня и заходить в незнакомые салуны. Это давало ему жизненную силу, придавало жизни смысл.

Ему нравилось заряжать оружие, ощущать тяжесть револьвера сорок пятого калибра в своей руке, чувствовать мощь коня, слушать старинные песни и истории, которые пробуждали в нем воспоминания.

Время отбирает нужных ему людей. А Западу нужны были люди, способные принести мир в эти дикие места — даже ценой собственных жизней. Стрелки Западу нужны были не меньше, чем семьи первых поселенцев или индейские воины.

— А когда все кончится, Килкенни, что вы будете делать?

— Уеду. Может быть, я найду в горах укромное местечко, сменю имя и стану жить вдали от всяких проблем.

— А почему бы вам не жениться и не иметь свой дом?

— Мне? — Он тихо засмеялся. — Все, что я умею, это только стрелять. Это не слишком-то хорошо для семейной жизни. Конечно, я еще могу работать со скотом или играть в покер. — Внезапно он стал серьезным. — Время подходит. Будьте осторожны. — Он неожиданно повернулся и спросил: — Рита, что вас связывает с этим человеком?

— Ничего. Как я уже говорила, я хочу жить, а он может убивать женщин так же быстро, как и мужчин. Но он неким образом защищает и меня. Конечно, он хочет заполучить меня, и я чувствую себя в безопасности из-за его уверенности в том, что он обязательно меня получит. Но я не принадлежу ни одному мужчине… пока что.

— Вы можете сказать мне, кто он?