Всадники Апокалипсиса

– Он парень видный, знаешь ли. Ревнуешь?

Я бросила ему в спину убийственный взгляд, чувствуя, как начинают полыхать щеки. А ты как будто неприметный как мышь серая!

Спустившись, я тут же припала к двери, где уже то же самое делала Алиса. Мы с ней переглянулись и стали греть уши.

– Что ты здесь делаешь, Эйджино?

– И тебе привет, – сказала девушка. – Я…

– Подожди, – перебил Рэн. Его шаги приблизились к двери, и мы с Алисой быстро от нее отпрянули.

– Подслушивать нехорошо, – погрозил нам пальчиком Рэн и закрыл дверь поплотнее. Состроив кислую мину, Алиса продолжила сметать пыль, а я пошла искать Мэтта-сенсея.

По-моему, я слышала его голос из творческой комнаты, когда позвонили в дверь. Я направилась туда, обогнув лестницу. Пройдя мимо картин, мне на секунду показалось, что я видела в стене нечеткие очертания двери. Вернувшись на пару шагов, я убедилась, что мне просто привиделось. Подойдя к нужному месту, я услышала доносящиеся из комнаты красивые звуки электрогитары. Грустная тихая мелодия так и брала за душу. Я тихонько приоткрыла дверь и переступила порог одной ногой. Мэтт сидел на стуле спиной ко мне, закинув ногу на ногу, и ловко перебирал струны, зажимая нужные аккорды. Гитара пела столь проникновенно, что казалось не только я, но и инструмент сейчас заплачет.

Мэтт тяжело вздохнул, закончив играть. Он живо помотал головой, приводя себя в чувства. Его пальцы снова заходили по струнам, но теперь мелодия была живая, бодрая, зажигающая кровь. Мэтт запел на английском знакомую песню, но я никак не могла ее вспомнить. Одно лишь четко врезалось в мое сознание – у него потрясающий голос.

Тренировка прошла динамично и классно, но как после всего этого невыносимо ноют кости, кто бы знал.

Мэтт гонял меня хлеще, чем Дора. Сегодня мы здорово поработали над техниками боя. Он научил меня правильно орудовать косой, показал некоторые приемы и рассказал необходимую информацию о моем оружии.

Я доковыляла до гостиной и рухнула на диван так, что тот издал недовольный звук.

– Давай в душ! – сказал мне тренер.

– Слушаюсь, – вяло ответила я, поднимаясь с четвероногого друга.

После горячей ванны прямо-таки чувствуешь себя человеком. Я взбутетенила мокрые волосы, спускаясь на первый этаж. С кухни доносились голоса, и я решила туда заглянуть. Какое, однако, это популярное место в доме!

Когда я открыла дверь, мне в нос сразу ударил приятный аромат какого – то блюда, поэтому я поспешила зайти, не мешкая ни секунды. Тори хлопотала у плиты, давая указания Алисе и успевая что-то щелкать в ноутбуке. Девочка подавала нужные продукты, нарезая при этом овощи.

– О, Ада! – воскликнула Алиса, смахнув со лба мешающую обзору прядь, которая выбилась из общего хвоста. – Заходи, помогать нам будешь.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь. А где весь остальной народ? – спросила я, заглядывая в сковородку, но Тори накрыла ее крышкой, нагло показав зубки.

– Рэн и Эйджино уехали по делам, – пояснила она. – Она его как бы ученица и в то же время напарник. Ну ты же понимаешь почему «как бы»? Рэну не нужен ни ученик, ни напарник, а Мэтт музицирует, что-то его пробило сегодня на музыку.

– Я даже и не думала, что он поет и играет на гитаре.

– Этому его научил Элвин. Когда Мэтт только к нам попал, это безбашенное нечто было его нянькой.

– Эл?! Нянькой? Ты мне про того хоть Элвина говоришь?

– Да. Я знаю, трудно поверить. Мэтт попал к нам, когда ему было всего 8 лет, замкнутым и необщительным, – Тори вздохнула, увернув мощность конфорки. – Эл единственный кто нашел к нему подход. Ни я, ни Рика, ни Рэн, ни даже Дора, которая любит детей и умеет с ними обращаться, никто не мог расположить его к себе.

– Трудно представить его таким, – сказала Алиса. – Он ведь всегда такой улыбчивый и жизнерадостный. Как будто этот человек не знает слово «горе».

– Да, он сильно изменился, – продолжила Тори. – Таким его сделал Элвин. Он общался с ним, занимался, так как Мэтт не ходил в школу. Эл для него был и остается всем – отцом, братом, лучшим другом.

– А… – я хотела спросить Тори, но что – то меня остановило.

– Договаривай, – настояла рыжая.

– Почему Мэтт был таким отчужденным? Ведь дети в младшем возрасте очень восприимчивы. Что на него так повлияло? – я затаила дыхание, думая как на это ответит Тори.

– Извини, – Виктория опустила голову. – Этого я не могу сказать. Если Мэтт посчитает нужным, он сам тебе все расскажет, – она снова подошла к плите и продолжила колдовать над обедом.

Я глянула на Алису, но та только пожала плечами.

Видимо, я затронула тему, которую нельзя поднимать. Что же такое с ним произошло?

Я вышла из кухни, немного постояв на месте, и двинулась в сторону творческой комнаты. Ноги сами меня несли. Проходя мимо картин, боковым зрением я уловила контур двери, который уже замечала раньше. Я резко обернулась, но очертания исчезли.

– Что… это было? – почти одними губами выговорила я, заворожено глядя на стену.

В том месте снова стала мерцать видимость двери. Она становилась то четче, то исчезала вовсе. Мистика…