Всадники бурь

Вдруг Сэм почувствовала странное скопление энергии, прогремел раскат грома, начался дождь, проливной дождь, какой может простую грязь превратить в жидкую непролазную кашу. Девушка попыталась немного заглянуть в бурю, чтобы узнать, не грозит ли она новым появлением Всадников. Она не почувствовала ничего, кроме бури. Что ж, собаке дождь, наверное, не понравится, а его шум может заглушить ее шаги.

Сэм подошла к забору, приблизилась к воротам и проскользнула во двор. Лошади тревожно всхрапнули, но, похоже, они просто жаловались не на нее, а на то, что их оставили под таким ливнем. По щиколотку в грязи девушка миновала освещенную площадку и скрылась в тени.

В нескольких ярдах от пограничного поста было уже темно, хоть глаз выколи. Пару раз Сэм поскользнулась и, падая, вымазалась в грязи с головы до ног. Теперь она даже жалела, что отрастила волосы. Не обриться ли ей наголо? С ее толщиной хуже не будет. Бодэ будет любить ее по-прежнему, Чарли останется ее подругой, а Булеану тоже без нее не обойтись.

Странно, что в такой момент Сэм подумала о Бодэ и Чарли, но в этом проклятом мире они были единственными людьми, которых любила она и которые любили ее. Странно, но именно в эти дни ей особенно недоставало Бодэ, даже больше, чем Чарли.

Чарли так сильно изменилась… Сэм уже не была уверена, что по-прежнему понимает подругу. Черт возьми, Чарли вовсе не виновата в том, что стала шлюхой, точно так же, как Сэм не виновата в том, что растолстела, но ведь Чарли это нравится!

Бодэ… Бодэ – это была безопасность. И не только. Сэм знала сумасшедшую художницу лучше, чем кого бы то ни было. Не то чтобы она понимала Бодэ – это было невозможно, – но именно знала. Ее восхищала кипучая уверенность Бодэ, ее подлинный талант, который проявлялся буквально во всем, за что бы она ни бралась, ее внутренняя сила и собранность, так необходимые в мире, который был создан для мужчин, а не для женщин.

Постепенно к Сэм возвращалась память. Она начинала вспоминать «дом», или по крайней мере Землю, откуда попала в Акахлар. Труднее всего было вспомнить то, что касалось ее личной жизни, но она помнила музыку, телевидение, машины и все остальное. Помнила Бостон, немного – Альбукерк, но ни одного лица. Даже отца и матери.

Это беспокоило ее. Но Сэм никогда не была счастлива в том мире, и неизвестно еще, чем бы она кончила, не окажись она здесь, в Акахларе. Если бы только ее оставили в покое. Если бы только у нее было время и возможность покопаться в себе и наконец решить…

Проклятие, где же Кира и фургон? По такой погоде ей далеко не уйти. Кира ведь знала, что Сэм будет одна. На посту не было заметно ни фургона, ни следов схватки. Видно, что-то стряслось уже после того, как фургон миновал ворота.

Теперь, когда Сэм окружали только дождь, грязь и темнота незнакомого мира, она чувствовала себя одинокой и несчастной.

«Я сыта всем этим по горло, – сердито подумала она. – Я устала убегать и прятаться, терпеть обиды и унижения, устала от того, что все вокруг оказываются моими врагами и все идет не так, как надо, в этом проклятом мире! Черт возьми! Меня перешвыривают, как теннисный мячик. Этому надо положить конец! Должен же быть у всего этого конец!»

Дождь усилился, сверкали молнии, гремел гром. Раньше Сэм боялась грозы. С ней приходили зловещие сны, а потом она узнала, что бури могут скрывать в себе ее врагов, однако теперь девушка словно обдумывала все заново. Она была копией Принцессы Бурь… или Принцесса Бурь была ее копией. Какая разница? Принцесса Бурь спелась с Клиттихорном, который и охотился за Сэм. Но зачем могущественному чародею нужна Принцесса Бурь? Именно об этом когда-то, давным-давно, говорил Булеан.

Клиттихорн был не властен над бурями! Конечно, он мог использовать Всадников и другие порождения стихий, но, когда они были рядом, страшиться следовало именно их, а не Клиттихорна. Однажды Сэм вызвала бурю, чтобы спасти свою жизнь. Конечно, последствия были ужасны, но они втроем выжили. Тогда буря вырвалась из-под ее власти. Так зачем же ее пытаются убить?

Потому что они почему-то боятся ее! Клиттихорну страшна ее власть над бурями!

«Да, он боится меня ничуть не меньше, чем я боюсь его!»

Сэм замерла как вкопанная, стоя в жидкой дорожной грязи; она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Здесь, в темноте, среди струй дождя, она освободила свое сознание и устремилась вверх, к клубящимся над головой тучам.

И она почувствовала силу.

Она слилась с бурей и подчинила ее себе. Она стояла здесь, на дороге, и одновременно она была повсюду, окруженная тропическим ливнем. Ей повиновались ветры, они послушно гнули ветви и клонили вершины деревьев, молнии были готовы по ее приказу превратиться в грозное оружие.