Всадники черных лун

— Какой же я дурак! Пока покупал дом, забыл спросить про ключи к нему! Весь день ношусь с языком на плече по городу, добываю наличные деньги, вижу хозяев несколько раз, да так ни разу не удосуживаюсь взять от уже купленного мной, от своего дома ключи!

Судья посмеялся дребезжащим старческим смешком вместе с Риком. Потом спросил:

— Скажи, э-э… Рик Хаш? Да, по-моему, я не ошибся. Так вот, бумаги о купле-продаже дома у тебя?

— О боги, неужели вы приняли меня за вора? — очень натурально возмутился вор, — Естественно у меня!

— Я не мог бы посмотреть их? Я зажгу лампу и спущусь вниз.

— Ладно, — удивленно сказал Рик и судья со своими очками исчез в недрах своего дома.

Мимо Рика прошел фонарщик, лязгнул заслонкой и зажег хитрым приспособлением фонарь на перекрестке. В городе темнело. Юноше уже осточертела вся эта история, сейчас ему больше всего хотелось сбросить сапоги и усесться за крепко заставленный вкусной жратвой и выпивкой стол. Причем в тепле, при свечах, под веселую, занимательную беседу с интересным человеком.

Наконец, дверь приоткрылась и показался Декора с лампой в руке:

— Рик Хаш, может быть, вы зайдете в переднюю, пока я просмотрю ваши бумаги?

— А у меня уведут лошадь? — иронически сказал вор, протянул сумку с бумагами:

— Там все. Знаете, я наверное поеду искать какой-то трактир. Переночую и поем, а с утра поеду за ключами. Бумаги же пусть пока будут у вас. На ночь почитаете, может быть?

Судья не принял шутливого тона. Он поманил юношу, и Рик, отпустив поводья, шагнул в заставленную чем-то, прикрытым старым тряпьем, тесную переднюю. Высохшая голова на тощей шее судьи смахивала на рептилию. Просмотрев документы при свете лампы, он кивнул, медленно моргнул, повернул лицо к вору, складывая бумаги в сумку:

— Да, мальчик, ты был прав. Придется тебе искать другой ночлег. Бумаги-то насквозь фальшивые. Обманули тебя. Или, может, не обманывали? Откуда у бедно одетого юноши семьсот золотых?

Рик почувствовал взрыв ярости, он забылся и распахнул веки звероглаза, где заиграл мутно-багровый огонь гнева:

— Что ты сказал, старый пень? Я смотрю, ты из тех, кто мягко стелет, да жестко спать? Ты хоть понимаешь, на кого ты нарвался? Или ты всех, кто с добром, норовишь в кучу дерьма усадить?

Имплантированный глаз словно отбросил судью в сторону. Вор решился продолжить наудачу:

— Может быть, ты сомневаешься, что эти бумаги заверил сам Харрен Лой? Может быть, мне привезти его сюда? Он приедет, если я попрошу. Но это еще не все, дорогой сосед. Если этого окажется мало, то я могу преподнести еще много неприятного. А теперь — давай, рассказывай.

— Ключи у меня, — сказал судья. Двумя глазами, привыкнув к первоначальной радужной ряби, вор видел, что судья не так уж и стар, и не так уж похож на человека. Зато на рептилию, вроде огромной ящерицы, он очень смахивал. Сейчас он испугался, ослабил контроль и все меньше имел общего с тем старичком — чудачком, что выглядывал из окна.

— Дальше.

— Но я даже не знаю, кто ты такой!!!

— Зато я знаю, кем ты будешь, если до завтрашнего вечера не найдешь, что мне сказать, — туманно пообещал вор и заорал, — Ключи давай!

Судья полез в складки болтающегося на нем халата. Вору еще не приходилось видеть настолько испуганного человека. Если это был человек.

— Бросай их, только плавно, вон туда, за дверь, под фонарь.

Связка огромных ключей забренчала по камням. Вор осторожно попятился из дома и проворчал напоследок:

— И смотри, не зли меня. А то в золе испеку. Приятных сновидений, «господин судья».

Глаза ящера окончательно остекленели. Вор ловким рывком выдернул из его лап сумку с бумагами, отскочил к фонарю и в издевательском пируэте поднял ключи от своего дома под грохот запирающейся двери. И тут заметил неспешно удаляющегося коня. Рик свистнул, конь повернул назад, двинув копытом по ноге кого-то в серой «невидимке». Это был один из одолженных воспитанников воровской таможни столицы:

— Рик! А мы думали… Конь здесь, в доме — ни огонька… — мальчишка казался не на шутку перепуганным. Рик зажмурил звероглаз.

— Почему ты все время его закрываешь, ты что, в самом деле — кривой? — удивился мальчишка. Рик зашипел, и оборвыш смолк.

— Слушай сюда. Сейчас мы откроем дом, и ты займешься по хозяйству. Зажжешь свечи, если в печах есть горючий камень — не спеши разводить огонь. Там могут быть другие вещи. Тряпки, бумаги, еще что-то. Нужно смотреть очень внимательно, и если что найдешь — сам не трогай, зови сразу же меня. Тут, понимаешь, лучше бы до завтра вообще ничего не трогать, только я очень спешу. А где второй?

— Там, где ты поставил, — заморгал оборвыш. Рик насторожился.

— Ты только что сказал: «МЫ думали». Ты хочешь сказать, что одного тебя было тут очень много?

Что-то внутри вора удивленно прислушивалось к тому, что и главное — как он говорил. Больше всего этому «чему-то» хотелось оказаться подальше от всего происходящего. Желательно, еще и поближе к Эн Ди.

— Простите меня, господин Рик… — мальчишка виновато потупился.