Всадники. История Адама Борута (СИ)

  И Марица не спеша, двинулась в противоположную, ведущую к Гребенску, сторону оврага. Вскоре страшная фигура разбойника потерялась из виду, но еще долго девушка настороженно озираясь, держала пистоль наизготовку. Только когда впереди стали видны крыши домов, она позволила себе опустить оружие.

  - Марица, Марица! Ты здесь, слава богу! - Навстречу ей прихрамывая бежал Матвей, не пожелавший идти в город один и упорно ожидавший сестру у ворот. - Я сто раз пожалел, что послушал тебя и оставил одну!

  - Не глупи, Матвейка, все мы сделали правильно, видишь - я жива, здорова, вот еще и пистолем разжилась, - не смогла она удержаться от легкой похвальбы.

  У паренька округлились глаза:

  - Ты что, Гамсунга одолела?

  - А ты как думаешь? Он меня догнал и свой пистоль на память отдал?

  - Неужто убила?

  - Нет, не стала, хоть и могла... А ты чего хромаешь?

  - Да ногу подвернул, - как о мелочи, но все же с видимым раздражением объяснил мальчик.

  - Молодец, что ружье сохранил, герой, - ласково и с едва заметной улыбкой похвалила брата Марица, - давай посмотрим, чего там такое, - девушка усалила Матвейку на придорожный камень и быстро ощупала колено. - Болит?

  - Совсем чуточку.

  - Ты мне брось, сейчас перевяжем платком, а как до дома доберемся, хорошенько все сделаем.

  Матвей молча ждал пока сестра перевяжет его колено, а потом кивнув в сторону небрежно брошенного на траву пистоля, неуверенно спросил, заглядывая ей в глаза:

  - Расскажем?

  - Не стоит отца и тетку тревожить, да и лишнее это - пусть останется между нами - наша тайна.

  Да, - в тон Марице ответил мальчик и глаза его загорелись, - наша тайна!

  - Ага, точно! - Ответила девушка, а про себя подумала: 'А еще Гамсунг! О тебе то он не знает, малыш, а меня видел. И навестить обещал. Уехать что ли куда-нибудь - на недельку-другую, от греха подальше...'. - А сейчас домой, отлежишься. С ногой шутки плохи.

  Подобрав ружье и завернув пистоль в полотенце, которое мальчик умудрился подобрать на обратном пути, они зашагали по улице, которая только начала оживать. Марица удивилась, как быстро все произошло. А ей то казалось, что бежала она целую вечность.

  Хорошо, что до дома недалеко было, никто не обратил на них внимания. Бегство через лес и падение в овраг не обошлось бесследно для наряда девушки.

  Быстро переодевшись в своей комнате, она в первую очередь занялась ногой мальчика. Перевязала коленку, распухшую и болезненную при прикосновении. Ощупав еще раз, несмотря на его стоны, Марица обрадовалась - переломов нет, просто ушиб сильный, болеть конечно будет сильнее перелома, тут уж ничего не поделаешь, но зато кости целы. Мальцы - Трофимка и Тинка, которые охали, глядя как лечат брата, сбегали к колодцу за ледяной водой. Поручив им прикладывать бутыль с этой водой к коленке Матвея и менять каждые пять минут, чтобы спал отек, Марица отправилась к себе, что бы обдумать, как быть дальше.

  По всему выходило, что оставаться здесь и подвергать всю семью опасности - нельзя. Сомневаться, что Гамсунг сдержит слово и явится ее искать - не приходилась, достаточно вспомнить его самодовольный и дерзкий взгляд. А раз так, нужно куда-то уехать.

  Может, пришла пора переехать в другой город? Сердце девушки сжалось от такой мысли. Покинуть любящих ее людей, малышей, с упоением по вечерам слушающих ее сказки, храброго Матвея, Гребенск, наконец, который стал ей домом... А все из-за чего?

  Неспроста ведь Гамсунг возле города околачиваться стал. Что то происходит среди разбойников, коли главари друг друга стрелять начали. Засуетились. И кто виноват в том, кто разворошил это осиное гнездо? Ну конечно, Кречер заслужил смерти, но если ценой его никчемной жизни будет покой жителей Гребенска...

  Надо бы съездить в замок, узнать что там и как, да и предлог искать не надо - им же там продукты нужны, а Марфа права, сыры у тетки Клавы - славятся на всю округу. Вот и к Марфе заглянуть надо. Вот уж кто все новости городские знает...

  Только после обеда удалось Марице поговорить с теткой Клавой и рассказать о своей задумке. Девушка позвала также вернувшегося из усадьбы Павла, отца троих детей, которых вот уже полгода, взяла под свое крыло предприимчивая Клавдия, воспитывая и заботясь вместо покойной сестры не только о них, но и о своем непутевом зяте. Пашута не был уж таким непутевым, просто побаивался чересчур решительной Клавдии, во всем ей уступая. Имея мягкий, незлобивый характер, он после смерти жены и вовсе стал молчаливым и замкнутым. Прикладывался часто к бутылке, отчего и случались у них с Клавой бурные ссоры, причем в последнее время все чаще.

  - Вот, что я думаю, - говорила Марица, устроившимся напротив родичам, - вы уже слышали, что в замок приехал граф, да не один, а князя вчера и сами видели с его воинами.

  - Видали, - кивнула Клавдия, вытирая полотенцем тарелки, горкой высившиеся перед ней.

  Даже за разговором, она всегда находила себе занятие. Деятельная ее натура не терпела пустых разговоров, не подкрепленных каким-то полезным занятием.

  - Вот я и подумала, что начнут они набирать себе прислугу, сами знаете, как в Чернагоре с этим дело обстоит.