Всадники. История Адама Борута [СИ]

— Не хотите со мной сыграть, отче? — Обратился он к отцу Филарету. Орлик не захотел продолжать, ушел смотреть, как там Сашко.

— Хотел бы, княже, — улыбнулся монах, — только дождь уже заканчивается, я уже пойду в город. А потом напомню вам, обязательно сразимся. Очень я неравнодушен к этой игре.

— Добро, — Адам поискал глазами Борислава, — иди сюда, Славко. Шахматы соберешь — и ко мне в комнату. А потом в оружейную придешь. Я там буду. Задание тебе будет.

Мальчишка просиял, стал аккуратно складывать фигурки, а Адам вместе с Мареком направились к выходу. Дождь и правда закончился, небо стало таким синим, словно дождь умыл его, вернув яркость красок, а из под края стремительно удаляющейся огромной черной тучи показалось яркое солнце и над горами Ермунганда повисла широкая радуга.

Выходя из казармы, люди замирали от восхищения. Невольно все улыбались. Адам нашел глазами Скворуша. Тот стоял рядом с Бьерном в окружении ньердов и русинов. Сабли были опущены, а оба, в одних нательных рубахах, промокших насквозь, задрав головы, смотрели на радугу, словно видели такое впервые.

* * *

Снежана в который раз за утро покосилась за окно, но безрадостная картина никак не менялась. Дождь, начавшийся еще ночью, заставлял ее ежиться, нагоняя тоску и желание плакать. Дождь всегда на нее так действовал. Или нет, не так. Когда-то давно, она любила дождь и даже не боялась грозы, выбегала прямо под сильный ливень вместе с сестренкой, смеялась, танцевала… Когда та жизнь закончилась — как раз была сильная гроза. Такая, какой в окрестностях давно не случалось. Ничто не предвещало беды, когда трое насквозь промокших и испуганных путников постучались к ним в дом…

Снежана сморгнула навернувшиеся слезы, так живо предстало перед ней лицо сестренки, матери, отца, их больше нет и некуда ей возвращаться, было бы куда, давно бы сбежала. Никакие стены бы не удержали. Но Куцый был добр к ней, стал доверять, относился гораздо лучше, чем к остальным несчастным девчонкам. Снежана была уверена, что неспроста, кого-то она напоминала хозяину корчмы, и он сразу стал держать ее на особом положении. Одевалась она так же, как остальные рабыни, и вела себя почти так же, но к ней прислушивались, ее даже боялись, а Куцый, когда был в особо добром расположении духа, иногда звал ее хозяюшкой. И постепенно она привыкла считать себя частью этого маленького мирка. Мечтать она не перестала, но мир за пределами Подковы казался ей чужим и опасным, здесь ей все было понятно, а там, на свободе ничего хорошего ее не ждало.

Девушка подошла к зеркалу и поправила белоснежный передник. Встречать гостей по утрам всегда было ее обязанностью. Остальные отсыпались после бурно проведенной ночи, она же, освобожденная от такого рода работы, ночью спала, как все нормальные люди. Соврала она Тадеку, не обслуживает она разбойников в постели, разве что самой очень захочется, но, похоже его это мало заботило. Иногда ее это злило, но стоило увидеть его улыбку, и Снежана забывала обо всем.

Как же он сумел так быстро забраться ей в сердце? Ведь ничего же хорошего ей не сделал! И вел себя с ней не лучше, чем другие, но он стал сниться ей по ночам, и не было большего для нее счастья, чем увидеть его днем.

Куцый пытался с ней говорить, вот ведь какой, все замечает. Самым своим пакостным голосом около получаса втолковывал, чтобы не заглядывалась на русинов. Объяснял, что им от нее нужно, что они не лучше других, а вполне может быть, что гораздо хуже. Но общаться не запрещал, только каждый раз после их ухода, вызывал к себе и расспрашивал.

Снежана еще раз посмотрелась в зеркало, услышав колокольчик, провела рукой, проверяя складки на переднике и вышла в большой зал корчмы, взглянуть, кто пришел. Куцего обычно не было по утрам — всегда вставал еще засветло и уезжал по своим делам, оставляя ее за старшую, знал, что может положиться. Но сегодня, он никуда не поехал, с утра заперся на втором этаже. В такую погоду, как нынче, ему всегда нездоровилось. Сразу велел жарко затапливать в кабинете камин и сидел возле него, баюкая безбожно ноющую от давних ран ногу. Но одно то, что он здесь, заставляло всех быть в напряжении. Словно он мог видеть сквозь стены. Потому, все работали на удивление добросовестно, выполняя поручения Снежаны без возражений.

В зале было чисто, все столы намыты, стулья и табуреты расставлены возле столов. Обычно Снежана всегда следила за этим очень тщательно. Сама наводила порядок, если некому было. Работать она умела и любила. Но сегодня этого не требовалось. Работали на загляденье. Боялись Куцего.