Всадники тьмы

— Слышите, — закричала Ильзе из своего кресла. — Это Копье — очередная подделка… Да, но разве это не испытание веры?.. Желающие могут попробовать! Кидай им Копье, Отто! Кидай! Пусть играются! Пусть!

Отто вдруг понял, что это его слова. Все это он сам только что сказал этим людям. И ему вдруг стало смешно. Ему вдруг стало дико смешно! Он расхохотался и бросил Копье в толпу. Увесистый кусок металла поднялся в воздух, сделал несколько сальто и камнем упал в человеческое море. В панике люди расступились…

— Не трогать! Слышите меня, не трогать! — кричал Ханс, и его голос, благодаря динамикам, гулко расходился над затихшей долиной. — Оно настоящее! Настоящее!

В считанные секунды Ханс достиг Копья и схватился за основание. Люди подались в стороны, образовав тем самым своеобразную площадку.

— О'кей! Я сделаю это сам! — инструктировал себя Ханс, сидя на коленях и переминая копье в руках. — Раз вы все такие слабаки, я сделаю это сам!

Первая попытка Ханса проткнуть свой живот Копьем успехом не увенчалась. Руки предательски замерли в нескольких сантиметрах от рубашки. Ханс порвал пуговицы и открыл живот. Вторая попытка. Опять осечка.

Отто соскочил с помоста. Люди расступались, чтобы пропустить его. Он шел по живому коридору к площадке вокруг Ханса.

— Черт, ну что же это! — кричал Ханс. — Ну, за что же?! За что?! Почему?!

Он тыкал и тыкал в живот Священным Копьем, но все без толку. Копье еще ни разу не коснулось тела — его собственные руки не позволяли.

— Страшно, да? — спросил Отто, нагнувшись над Хансом, и микрофон передал этот вопрос всем, кто стоял сейчас на берегу Дуная. — Получить власть над другими — это нетрудно. Достаточно обладать талантом красиво и убедительно лгать. А над собой, Ханс? Как над собой взять власть? Нет, тут непросто. Себе-то — как соврешь? Ведь больно же, да?..

— А-а-а! — заорал Ханс и все-таки ткнул себя копьем.

Крохотная капелька крови выступила у него на животе. И началась истерика. Дикая, истошная, с криками и с бессильной мольбой о помощи.

— Врача! Есть здесь врач?! Позовите мне врача! — эхом эти истошные крики прокатывались к Дунаю, пока кто-то не сообразил наконец отключить динамики.

Люди начали медленно покидать долину перед помостом. Никто не кричал, некоторые лишь тихо переговаривались друг с другом. К Хансу так никто и не подошел. Даже его приближенные — Рудольф и Людвиг.

А Отто — уставший, потерянный, но словно оживший вновь — просто стоял и смотрел на это корчащееся в судорогах тело.

— Отто, отвези меня к Морицу в больницу.

Отто обернулся. Рядом с ним стояла Ильзе.

— Ты встала? — обрадовался Отто. — Ты смогла встать!

— Да, — тихо ответила Ильзе и прижалась к его плечу. — Бог не наказывает, это неправда.

Если кто и может нас наказать, так это только мы сами. Отвези меня к Морицу, ладно?

— Да, к Морицу! Конечно!

Эпилог

— Гаптен, а в этом доме, вообще, кормят?.. — Данила откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди, улыбнулся и с хитрецой уставился на хозяина. — Не знаю, как присутствующие, но я на диету не подписывался!

Валяет дурака. Он всегда так делает, когда смущается. А сейчас он смущается. Мы же смотрим на него — Гаптен, которого просто распирает от счастья, Андрей, в глазах которого читается бесконечное уважение, и я, в чьих глазах уже давно ничего не читается. У меня в глазах только слезы. Слезы радости.

В последнюю минуту мы трое сдались. Это правда. Мне кажется, нельзя было смотреть на эту обезумевшую толпу, на эту массу, с ее колоссальным разрушительным зарядом, и оставаться в здравом рассудке. Это зрелище парализовало волю, лишало сил, какой-либо надежды. Чудовищное, адское зрелище.

И то, что сделал Данила… Непонятно, как он вообще смог войти в эту информационную матрицу. И теперь это очень занимает Гаптена. Его машина, вдруг, начала кодировать слова Данилы, переводила их в цифры и выдала Отто уже в виде внутреннего голоса! Надо полагать, на немецком языке…

А как он умудрился переубедить Отто?! Ну, не переубедить, а достучаться до него?! Как?! Под напором Ханса Отто превратился в зомби! Он перестал думать. Его сознание превратилось в белый лист, словно обнулялось. Но Данила нашел слова, нашел что сказать, как сказать, донести…

— Данила, а как ты придумал этот фокус с Копьем? — спросил сияющий как медный таз Гаптен.

Мы уплетали за обе щеки в местной, как Андрей выразился, «кают-компании».

— Какой фокус? — не понял Данила.

— Ну, что оно поддельное… — пояснил Гаптен.

— Это не фокус… — от недоумения оголодавший Данила даже перестал есть. — Это правда. Да…

— Но как ты догадался? — тут и я чуть не потерял дар речи.

— А вы что, сами не поняли? — не поверил Данила.

— Нееет…

— Но это же очевидно! — Данила с воодушевлением принялся объяснять нам ход своих рассуждений. — Я все время думал… После того, как Андрей установил, что планы Ордена не имеют никакого отношения к воплощению Тьмы, у меня никуда не прикреплялось это чертово Копье!