Всадники тьмы

Отто волновало совсем другое. В Ордене никогда не было никаких документов, бумаг, расписок. Все только на словах. Абсолютная дисциплина и абсолютная секретность. А тут, вдруг, в преддверии Обретения Священного Копья, какая-то бумага… «Зачем нужно было создавать этот странный документ? Кому он понадобился? Почему все должны были это подписать? Чем это вызвано?» Вопросы крутились в голове Отто, как белье в стиральной машине. Причем в режиме турбоотжима. Подстава.

Подписавшие эту бумагу подтверждали свою готовность участвовать в казни отступника, если таковой среди членов Общества отыщется. Но какой смысл предавать идею Общества, если уже завтра она станет реальностью?! Бред. Здесь что-то не так.

— Главное, чтобы только Святые Супруги не распсиховались…

Эта фраза, произнесенная Вильгельмом невзначай, мимоходом, случайно, словно простая оговорка, вывела Отто из задумчивости. Он не показал Вильгельму своего удивления, но в действительности сильно насторожился. Что бы это могло значить?

— Одно дело — верить в воскрешение, другое дело — знать, что воскреснешь, — продолжал Вильгельм фонтанировать. — Боюсь, что они не знают, а только верят. Ильза, по крайней мере. А вера — дело такое… Люди склонны верить, когда им что-то нужно. Когда от них что-то нужно, о вере они, как правило, забывают.

Да и непросто это — попрощаться с земной жизнью. Из нас всех — только Морицу на свою жизнь наплевать. Отдаст кому хочешь, по первому требованию. Даже спрашивать не будет — зачем? почему? с какой стати? Помрет — и спасибо скажет. Хороший человек. Дурак только. Как он в Ордене оказался? Никогда не пойму.

— Значит, могут распсиховаться… — Отто произнес это спокойно, протяжно, безразлично, словно речь шла о погоде на ближайшую неделю.

— Могут. Конечно, могут! — подтвердил Вильгельм и тут же осекся. — Ты это о чем?

— Я? — Отто, не сбавляя шага, недоуменно уставился на Вильгельма; сыграл под дурачка.

Вильгельм на глазах побледнел и неловко пожал плечами — ни то виновато, ни то удивленно. Он сказал нечто, чего не должен был говорить младшему. Это серьезное нарушение Устава. Если кто-то из его Старших узнает…

— Я же в общем говорил, — Вильгельм попытался неловко замести следы. — У всех нервы на пределе. Мало ли, что может произойти. Но я-то уверен, что все будет хорошо и все получится. Мы в двух шагах от цели. Всего в двух шагах.

— Гумпендорф-штрассе, Спирел-кафе, — отрапортовал Отто и, открыв дверь, пропустил Вильгельма вперед.

Отто и Вильгельм разделись в гардеробе и прошли в зал. Официант вышел им навстречу из-за старинного буфета-стойки.

— Кафе? Бильярдный зал? — официант предложил им на выбор правую или левую галерею.

В Спирел-кафе две длинные галереи, расположенные под углом. Сверху стены галерей декорированы тканью, в нижней трети — панелями из красного дерева. Окна полуовалами, с тяжелыми, массивными гардинами. Три ряда столиков — в «Кафе». Один ряд и бильярдные столы — в другой галерее.

Уютно. Многолюдно. Снующие туда-сюда официанты.

— Кафе, — ответил Вильгельм, не глядя на официанта, и стремительно прошел в левую галерею.

Он занял столик у окна, подозвал официанта и сразу сделал заказ — торт Спирел-Пиколо, кофе, коньяк. Отто сел напротив и продублировал заказ Вильгельма. Только сейчас — при свете ламп, глядя Вильгельму в глаза, Отто понял, что тот мертвецки пьян. Накануне Дня Обретения Священного Копья! Немыслимо!

— Ты не боишься? — Вильгельм посмотрел на Отто и вдруг снял очки.

Отто впервые увидел Вильгельма без очков. Теперь Вильгельм показался ему значительно старше своих лет. Застывшие, мертвые зрачки, сетка морщин вокруг глаз и тяжелые, впавшие носогубные складки.

— Боюсь? — переспросил Отто.

— Да. Ты боишься? — повторил Вильгельм. Он буквально впился в Отто глазами.

— Нет, не боюсь, — ответил Отто.

— И ничто не напрягает? — Вильгельм не отпускал Отто, держал его взглядом. — Бумагу сегодня подписал…

Отто запаниковал. Если это не проверка, то что?! По Уставу об этом разговоре нужно будет доложить Старшему Вильгельма. Отто доложит и подтвердит свою надежность. А что если это не проверка?.. Если это не проверка, Вильгельма объявят отступником. Может быть, это просто пьяный бред, а его убьют. Отто убьет. «Бумагу подписал…»

— Да, подписал, — сказал Отто и сам почувствовал, как его голос дрогнул. — Меня ничто не напрягает.

— Думаешь, проверяю тебя? — сказал вдруг Вильгельм равнодушным тоном и откинулся на спинку кресла. — Не проверяю. Просто я отказался… Жутко мне. Как вы можете подписывать смертный приговор неизвестно кому? Странно это.

Принесли заказ. Вильгельм почти залпом выпил свои сто пятьдесят граммов коньяка.

— Я не понимаю, что задумал Ханс, — забормотал Вильгельм тихо, себе под нос. — Почему мы до сих пор не знаем имени Священного Мужа. То, что Дева — Ильзе, нам сказали. А кто ее Супруг — нет. Почему?..