«Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн

Один знатный лаз по имени Фарсан, незадолго до того повздоривший с Губазом и после появления в Петре Фабриза являвшийся советником последнего, забыв старые обиды, тайно предупредил царя о готовящемся против него вероломном заговоре. В результате план Фабриза рухнул как карточный домик: Губаз, предупрежденный Фарсаном о коварном замысле персов, в Петру, само собой разумеется, не явился. Более того, осознав, в какую беду он чуть было не вверг (или уже почти вверг) свою страну, призвав в нее персов, Губаз окончательно порывает с Персией и открыто обращается за помощью к Юстиниану, прося у него прощения за прошлые прегрешения и помощи в борьбе против персов. Фабриз же, не добившись поставленной цели, вместе со своим отрядом был вынужден оставить Лазику и вернуться в Персию.

Обращение Губаза к Юстиниану с просьбой об оказании помощи дало императору удобный повод для восстановления сильно пошатнувшегося византийского влияния в Лазике. В первую очередь Юстиниан рассчитывал вернуть Петру и таким образом вновь установить контроль над царством лазов. Кроме того, скорейшее установление византийского контроля над морским побережьем Лазики было необходимо еще и потому, что персидский царь уже предпринимал попытки доставить в Петру крупные партии корабельного леса для строительства флота, предназначавшегося для совершения нападений на причерноморские владения Византии (а возможно, и для осуществления десантов на балканском побережье). Лишь чистая случайность (пожар, возникший в результате удара молнии и уничтоживший находившиеся в Петре запасы древесины) помешала персам приступить к строительству своего военного флота на Черном море. Медлить дальше было опасно.

Ответом императора на просьбу Губаза стала отправка в Лазику восьмитысячного (семь тысяч византийцев и одна тысяча цанов) войска во главе с командующим восточной армией империи Дагисфеем, который был молодым военачальником и лишь недавно получил свое новое назначение, сменив вновь отбывшего в Италию Валериана.

После того как войско Дагисфея вступило на территорию Лазики, к нему присоединились отряды лазов под командованием самого Губаза. Объединенная византийско-лазская армия подошла к Петре и осадила ее, поставив тем самым под удар все достижения персов в Лазике. Понимая, что положение Петры и ее гарнизона критическое, Хосров направил в Лазику Мермероя — пожалуй, самого талантливого на тот период персидского полководца, — предоставив под его командование 30-тысячную армию.

Появление Мермероя резко изменило расстановку сил в Лазике и осложнило положение осаждавшего Петру византийско-лазского войска. В такой ситуации Дагисфей и Губаз приняли новый план: одну часть войск оставить под Петрой и продолжить ее осаду, а другую часть перебросить восточнее, на охрану горных проходов, через которые шла дорога, ведущая из Иберии, откуда должен был появиться Мермерой, в Петру. Сам Губаз, поскольку персы продвигались по левому берегу Фасиса, должен был охранять правый (северный) берег реки, отделявшей северную густо населенную и более развитую часть Лазики от южной, с редким населением и весьма отсталым хозяйством.

Разработанный Дагисфеем и Губазом план был на первый взгляд достаточно хорош. Действительно, хотя у персов и был явный численный перевес, в бою в горных теснинах это не имело такого значения, как на открытом пространстве, и византийцы, невзирая на свою малочисленность, были способны оказать Мермерою достаточно эффективное сопротивление, не прерывая при этом осаду Петры, успешный исход которой сделал бы дальнейшее пребывание персидской армии в Лазике весьма проблематичным. Охрана же Губазом более развитого в экономическом отношении правобережья Фасиса не давала Мермерою возможности, с одной стороны, разорять хозяйство Лазики, а с другой — обеспечивать свое войско всем необходимым, поскольку путь персов лежал по безлюдным и пустынным районам, тянувшимся вдоль южного берега реки.

Однако реализовывалась эта, в общем-то, вполне продуманная программа действий из рук вон плохо, в чем была «заслуга» исключительно Дагисфея. Вместо того чтобы поставить на пути персов прочный заслон (ибо именно от него зависела судьба не только осады Петры, но и всей кампании 549 г.), византийский военачальник направил на охрану ведущих к Петре горных проходов всего сотню (!) воинов. Несмотря на все свои усилия, эта горстка храбрецов не смогла сдержать напор 30-тысячной армии Мермероя. Уничтожив около тысячи персов, византийский отряд был в конце концов буквально сметен напором противника; оставшиеся в живых укрылись на близлежащих горных склонах, наблюдая, как солдаты Мермероя проходят мимо них в направлении Петры.