Всадники ветра (Двойники)<br />Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XVII

Значительные капиталы некоторых членов нашего братства, всецело предоставленные в наше распоряжение, позволяют нам довольно — гм — успешно проводить свою работу.

Наша цель — уничтожение и сведение на нет коммунизма путем его полного дискредитирования! Большевики отрицают свою причастность к террористическим актам — мы устраиваем так, что многие из них, устроенные специально нами, приписываются работе Коминтерна! Может быть, вы слышали о неудачном покушении на турецкого премьера, о покушении, повлекшем за собой массовые аресты левых? Может быть, помните взрыв в Аргентине? Другая часть нашей работы протекает в несколько иной плоскости…

Мы предлагаем вам принять участие в одном деле, для проведения которого нужно ехать в саму Россию. Думаю, что, будучи в некотором роде обиженным лицом, желая отомстить и, в то же время испытывая некоторые финансовые — гм — затруднения, вы не откажетесь пойти на наши условия!

…Следующие дни протекли для будущей Добротворской в крайне противоестественных занятиях…

Она поселилась в глухом имении, среди столетнего парка. Ежедневно из этого имения неслась гулкая и частая стрельба — прекрасная незнакомка училась владеть пулеметом. Потом в этом же парке начались полеты.

Все это знали местные власти, но разве богатый пэр — владелец многих акров земли и леса — не имеет права позволить себе некоторые причуды?

И через три недели женщина, найденная благодаря гению председателя «всадников ветра», в изящном дорожном костюме, с документами Нины Павловны Крамской, урожденной Добротворской, в кармане, отправилась в далекий путь. Она ехала к своему нежно любимому отцу — профессору Добротворскому, который, ничего не подозревая, не чувствуя нависшей над ним тучи, спокойно жил в далеком, маленьком Медынске.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

О том, что показал на допросе профессор (продолжение)

Людям, заранее обдумавшим каждую мелочь медынских событий, картина их проведения в жизнь рисовалась в довольно несложном виде.

Нужно во что бы то ни стало отвлечь Иванова — оригинал фотографии — из города в ночь кражи самолета. Он должен быть непременно удален в эту ночь, ничто не должно испортить выполнение плана! Способ такого отвлечения подсказывала сама жизнь — нужно заинтересовать его предотвращением мнимой кражи народных денег, денег, тайно похищенных и увезенных месяца полтора назад. Нужно кровно вовлечь его во всю эту историю!

Но уже в процессе выполнения этого плана явились новые возможности: встреча с Маком натолкнула женщину на мысль сделать его невольным пособником всего дела, прельстив своей полуоткровенной доступностью. Находка Маком портрета дала мысль набросить тень на самого Иванова. В письмо профессора была вставлена фраза о его знакомстве с военлетом. Случай с выстрелом еще больше укрепил эту попытку, но фашисты не рассчитали одного: не рассчитали проницательности и огромной выдержки самого Иванова, не пошедшего на приманку…

С момента приезда Добротворской в Медынск, показания профессора принимают наиболее нервный и запутанный характер.

Общая ясная картина превращается в ряд бессвязных обрывков с сильной примесью истерии. Появляется масса недомолвок, жалобных восклицаний, обвинений по неизвестному адресу. Только комбинируя и сопоставляя все эти моменты, мы можем построить такую приблизительную картину случившегося:

Когда «Нина Павловна» приехала в Медынск, сопровождаемая полувлюбленным Маком, она взяла извозчика и, уже в одиночестве, подъехала к жилью человека, которого не видела никогда в жизни. Профессор, по обыкновению, сгибался над чертежами в своем кабинете. Отворила калитку уже знакомая нам полусонная баба.

Нина Павловна дала прислуге рубль, приказала провести себя в дом и сообщить хозяину, что с ним желает говорить неизвестная дама.

Добротворский появился в обычном виде, с поднятым, запахнутым на голой шее воротником, с припухлыми от утомления глазами, с всклокоченным венчиком рыжих волос. Он остановился в дверях и с недоумением уставился на удобно расположившуюся среди комнаты посетительницу.

— Профессор, — чарующим, звонким голосом сказала Нина Павловна, — потрудитесь услать куда-нибудь прислугу и уделить мне для разговора пять минут!

Профессор продолжал щуриться, не двигаясь с места. Нина Павловна подошла к двери и, убедившись, что с этой стороны нет никакой опасности, снова вернулась на место.

— Ну, хорошо! — она игриво закинула ногу на ногу. — Эта женщина далеко и не услышит! Дело в том, что я должна сообщить вам неприятную новость. С этого дня в течение некоторого времени вы должны принять меня и содержать в качестве вашей единственной дочери!

— Моей дочери? — профессор испуганно схватился за дверь. — Но у меня нет дочери! Уверяю вас, у меня никогда не было и не будет дочери! — профессор опасливо покосился на чемодан приезжей.

Нина Павловна засмеялась снова звонко и зазывающе.

Нина Павловна засмеялась снова звонко и зазывающе.