Всадники ветра (Двойники)

— Иванов честный парень, — задумчиво сказал Фенин, — знаю я, видел его в работе. Я не могу подозревать ничего плохого. Трудно смекнуть, конечно, — эта история с портретом, выстрел в жену. Письмо… Все это здорово портит ему. — Фенин несколько секунд всматривался в смутно белеющее лицо рядом: — А бумажка, которую он мне показал…

Фенин понизил голос и ближе придвинулся к Маку.

— Это приказ, полученный сегодня из центра. Одна из европейских организаций фашистов задалась целью сорвать наш авиапраздник — пока еще неизвестно как. Кажется, предполагалось покушение на заводы — захвачена группа динамитчиков. Понимаете — такой срыв взлета новой лучшей эскадрильи может иметь большие последствия! Мы сделали, конечно, что могли — установили усиленную охрану, летчикам и военнослужащим приказано не отлучаться из города. Потому то Иванов…

Из звездной тьмы выступили очертания припавших к земле изб и низкий, неровный плетень перед ними. Телега остановилась перед бревенчатой длинной околицей.

Возница оттянул калитку в сторону. Лошадь прошла внутрь.

— Куда теперь? — сел на соломе Фенин. — Полагаю все-таки, недолго думая, перво-наперво запастись фонарями да нагрянуть на то место! Кого бы в провожатые взять? Как это того из записок звали?.. Слушай-ка, парень, есть у вас такой Бубнов? Есть? Председателем сельсовета, говоришь? Вот к нему и гони! Поживей ты только, парень!

Быстро прогремели через село; слепые, маленькие хаты выступали и терялись по обеим сторонам дороги. Остановились у крайней избы. Дальше плотной стеной вставал ночной, таинственный лес. Мак всматривался невольно, нет ли огней — следа искателей клада. Нет — была только черная, обвевающая холодом тьма.

На стук вышел высокий мужик с русыми растрепанными волосами, с широкой, вьющейся бородкой. В левой руке он держал фонарь. На правой, засунутой за тесемчатый пояс, не было четырех пальцев.

Это был инвалид Бубнов, действующее лицо записок Штреба, организатор восстания в селе Огневе.

— Ты Бубнов? — Инвалид кивнул головой. — Председателем сельсовета будешь? Ладно. Из города мы, товарищ, нужно вот одно дело прояснить. Ты то, я знаю, мужик надежный! — Фенин дружески хлопнул Бубнова по плечу.

Все трое прошли сени и очутились в темной избе. Бубнов поставил на лавку фонарь, стал зажигать керосиновую лампу.

Стены древней, закопченной избы были увешаны плакатами и портретами вождей с исколотыми, бахромящимися краями. На самодельной полке в углу высилась груда книг. С широкой лежанки торчала спящая нога. Бубнов сбросил с лежанки разное барахло, предлагая гостям присесть.

— Товарищ Фенин, мы задерживаемся, нужно торопиться! — напомнил Мак.

— Сейчас, в один секунд! — Фенин обернулся к Бубнову. — Нужно вот сначала товарища в курс дела ввести. Ты как, Штреба — красного летчика — помнишь?

— Штреба? Штре-е-ба? — задумался Бубнов. — Нет, не такого чтой-то! А это по какой, собственно, так сказать, линии, товарищи? — заспанное лицо Бубнова раздвинулось добродушной усмешкой.

— По какой линии? Ты что, не знаешь, значит? — Фенин растерянно покосился на Мака. Мак вступил в разговор.

— Товарищ, здесь идет дело о времени борьбы с белогвардейцами. Вы помните — лет семь тому назад Медынск был занят белыми. Там стоял отряд полковника Тихонова, у вас в деревне — казачий разъезд. Помните? Вы тогда подготовляли восстание, Штреб пришел в это время. Вы спрятали его в избе…

Напряженное лицо Бубнова просветлело. Он приподнялся, радостно сверкнув голубыми глазами, опечаленный, снова сел на лавку.

— Ага, помню, этот летун от большевиков, — вот ты о ком! — быстро заговорил он. — Оно точно, было такое дело! Еще на сеновал я его спрятал, хлебушко ему носил. Только помер он потом… застрелили, окаянные.

Он задумчиво провел рукой по волосам:

— Как порубили мы этих казаков, прихожу к себе, полез на чердак, вижу, лежит, руки раскидамши и все лицо в крови. Еще в углу, помню, сено разрыто было… И как это я сразу запамятовал… такой душевный был, все про интернационал да про нашу власть советов говорил. Имени его — Штреб, что ли — не знал я только. Да и как забыть? — удивленно покрутил он головой: — с месяц тому назад тоже трое приезжали, про него расспрашивали.

— Приезжали? — Фенин так и впился в лицо Бубнова.

— Кто? Когда приезжали? Что за люди?

— С месяц тому, говорю, было! — несколько удивленно повторил Бубнов. — Приехали каких-то трое, двое будто не из наших, все по-иностранному лопотали. Тоже прямо ко мне, деликатно так выспрашивали, вроде вот как они! — Бубнов указал на Мака. — Потом ушли, все в лесу ходили, кончили — сели в телегу, снова уехали. Целый мешок чегой-то в лесу набрали, слышно. Сам то я не видел — соседи баяли: один щуплый такой, ростом поменьше, объяснял, что для науки это. Ну что ж, мы не против. Да что ты, парень, чудной какой?.. — удивленно посмотрел Бубнов.

На Фенина как будто напал столбняк. Несколько секунд, хмурый, он неподвижно просидел на лавке, потом с необычайной живостью обернулся к Маку.