Всадники Ветра (СИ)

Это понимание шокировало не просто глубины моей души, оно затмило все то, что я знала и любила раньше. Почему магия с волками привела к такому умопомрачительному эффекту, я совершенно не предполагала, но мне не жаль. Каждое мгновение похожее на бесконечную тягучую каплю проведенное этой ночью в полном загадок и тайн живом летнем лесу изящным узором вплелось в мою память. Что-то лишнее ушло из меня, я была полностью открыта этому ощущению, осознавая, что Ниллица и Алди подвержены такому же всепоглощающему благоговенью, как и я. Союз трех молодых уверенно бьющихся сердец открыл нам нечто невообразимое и фантастическое, но самое обидное, что это чудо не пряталось никогда и ни от кого. Любой человек, любое животное, да кто угодно, в конце концов, сумел бы увидеть эту природную магию, если бы захотел смотреть. Но люди… как они разочаровывали. Вот оно — счастье. Оно лежало у них на ладонях, оно сочилось меж их невежественных пальцев, глаза их видели его, но сознание отказывалось воспринимать. Человеку хотелось нечто существенное, придающее ему вес в обществе, то, чего не было у других. Моя раса просто сознательно отказывалась воспринимать истину в чистейшем виде, предпочтя природную естественность, красоту и то благоговейное счастье, что они дарили, своим грязным порокам, в рутине которых все становилось ничтожным и глупым. Почему? Ну почему?! Мне так яростно захотелось рассказать об этом чуде всем и каждому, чтобы они сумели обрести счастье в полном его проявлении, но решительно понимала, что это человеку не дано. Нынешнему человеку. Он не хочет замечать того, что у него под носом. Очень жаль. Я бы наверняка расстроилась, если бы мое тело и сердце не были полны первозданным и древним счастьем, что сочилось ото всюду. Если бы я показала бедняку раскрытые пустые ладони, он посмеялся бы мне в лицо, не заметив того, что видела я. А там было оно. Счастье.

Задыхаясь в эйфории, я скользила по ночному лесу, постепенно изумление уходило на второй план, уступая место неописуемому спокойствию, которое все усиливалось и усиливалось. Теперь мне не надобно специально настраиваться на этот океан природных возможностей, отныне он плескался во мне, бескрайний и привлекательный. Вдруг стало отрадно оттого, что Алди и Ниллица со всей животной искренностью разделяли мой детский, слегка безумный восторг.

Мягкая земля под ногами приятно пружинила, полная жизненных сил и скрытых от глаз потоков. Теперь магия сочилась везде, как надкушенный свежеиспеченный пирог с клубничным вареньем, но я не умела ею пользоваться, поэтому лишь с наслаждением оглядывалась вокруг, примечая яркие вспышки. То были самые разные животные, чья внутренняя энергия казалась ярче солнца, которое взошло бы над головой с утра. Разноцветные огни плясали в глазах, кружа голову, но я не могла остановиться, отдаваясь потокам этой радостной, полной жизни магии. Ниллица странно рычала, счастливые нотки звучали в этом отчасти угрожающем звуке, а наши ноги и лапы все шагали и шагали. И кисель магии, что так неспешно раздвигался от движения, все глубже и глубже втягивал нас в сладкие объятия. Но я не боялась. Нет, я не сумею потерять разум здесь и сейчас, это стало бы просто чем-то невозможным и нереальным, даже смешным, быть может, просто необъяснимым явлением. Я смело шла навстречу тому, что призывало меня, но теперь боль преобразилась в наслаждение. За долгое время я превратилась из принцессы в свободную птицу, ту самую, что билась грудью о клетку и все-таки вырвалась наружу. Теперь ее перья надувал ветер — магия, что витала вокруг, душа птицы пела — музыка леса из шорохов и завываний ветра, грудь ее наполнялась восторгом — запахи природы, естественные и нужные. Не просто целостность, что возникла между мной и волками, теперь существовала, а единение с тем миром, что беспрестанно находился перед моим взором. О боги, Лайт и Дарк, все невозможное в этом мире, вы открыли мне истину.

Опьяненная и счастливая от полыхающей вокруг ночи, я остановилась и прислушалась к себе. Эйфория отступила, оставив место успокоительному восхищению. Я часто заморгала, вновь привыкая к обычной лунной ночи без великолепных вспышек жизни, прекращая видеть тягучие потоки силы и магии. Но я не переставала быть счастливой ни на секунду, просто это отошло в глубинные и потаенные уголки моего боязливого сердца, чтобы никто не сумел воспользоваться этой моей слабостью. С горькой усмешкой на губах, вспомнила о шраме, и разгладившаяся под впечатлением экстаза от природы кожа вновь сморщилась, напоминая о нелепом ранении. О, если бы я знала эту истину раньше, то смогла бы предотвратить это событие. Но что за дело жалеть об увядшей весне, когда в моем сердце и разуме полыхало вечное лето?