Всадники Ветра (СИ)

Брови Морпа удивленно взметнулись вверх, Рейзар успокаивающе мне улыбнулась, но чувство исключения из этого общества надежно засело в голове.

— Наши легенды говорят, что Серебро — то есть, человек Динео, обладающий серебряной цепью, видит даже замаскированные Хлысты. Мне еще не доводилось видеть это удивительное свойство, я не успел познакомиться с последним Серебром, что жил в этой деревне, — размеренно объяснял Авлонга, ничуть не уменьшая моего тихого гнева. — До сегодняшнего вечера я считал это сказками. Что ж, мне дано дважды ошибиться в этот день. — Грустные слова сами собой сорвались с его языка, лицо дало это понять.

— А когда вновь настанет время Бронзы и Серебра? — тая свою надежду, задала я свой вопрос.

— О, это сложно, Эверин, сложно, — едва не добавив к моему имени «Страстная», отвечал мужчина. — Может, Первый Свет и расскажет тебе об этом, но не я.

— Когда же я его увижу? — все не успокаивалось во мне зерно недовольства.

— Как только он решит, — все в той же спокойной манере сказал Морп. Глубокая мудрость была в нем, но и ощущалась непривычная слабость, как будто мужчина устал от груза ответственности, что давил на его плечи. Жена понимающе коснулась его рукой, едва заметно грустно улыбнувшись. Она прекрасно понимала мужа, ведь, по-видимому, шла с ним по этой сложной непроторенной дороге.

— Роуп, когда ты повстречал свой Первый Свет? — мягко поинтересовалась Рейзар, словно читая мои мысли. Женщина, конечно, знала ответ, но хотела мне как-то помочь. Я оценила ее участие.

— Три года назад в конце лета, — пожал плечами Роуп.

— И сколько же ты учился?

— Всю свою сознательную жизнь, — ответил он мне, сердце мое упало, и я разочарованно опустила взгляд в пол.

Неужели моим надеждам не суждено оправдаться, и я не вернусь к принцу этой осенью? Его одиночество обрушивалось на меня каждую ночь, в попытках добраться до сознания, но терпеть это просто было выше моих сил. Тем более что я сама отчаянно хотела прижаться к Силенсу и ощутить ту безопасность, которую давали его сильные руки. Даже заботы в замке Дейст не казались теперь такими уж ужасными, торговцы с кораблей не выглядели отвратительными, а поведение короля не было абсурдным. Я готова закрыть глаза на любые недостатки, что раньше отталкивали от Дейста, лишь бы вернуться в его чертоги. К принцу. К мужу, неожиданно заключила я.

Более разговор о том, когда я встречу Первый Свет, не велся. Наверное, Роуп понимал мою скованность и некоторую отстраненность от занятий, он пытался расспросить меня о той жизни, кою я вела до того, как попала в деревню Динео, но не раскрыв ему секрет о моем замужестве, я не могла рассказать ничего. Так что парень получал в ответ угрюмое молчание, а потом он в отместку делал мне замечания. Это нелепое противостояние ученика и Наставника интересным образом подстегивало меня к улучшению своих навыков, Роуп это видел, специально продолжая делать короткие упреки. Критика теперь смешивалась в его устах с похвальбой, что мотивировало сильнее всякого вознаграждения.

Несколько раз мне удавалось коснуться Первого Света. Но сила его сознания была настолько велика, что очень часто я ничего не помнила о наших разговорах, а ведь успех сказывался на моих желаниях. Роуп удивленно пожимал плечами, ему не нравилась моя спешка, он мирился с ней скрежеща зубами, скорее в эти мгновения становясь моим другом, а не Наставником. А я со всей своей душевной страстью стремилась к загадочному Иному, чье великолепие восхищало даже в слепом тумане. Не находилось слов, чтобы описать мою любовь к нему, пусть я и не подозревала, что это за существо. Да, Роуп совершенно точно описал это чувство — Первый Свет стал воплощением родства, подобием брата или сестры. Поначалу Алди ревновал, но спокойная уверенность его подруги повлияла и на мнение самого волка. Он будто бы вспоминал что-то, а когда отрыл это в своей памяти, то вся настороженность по отношению к Первому Свету отпала. Это было странно, даже больше, чем странно. Волки так легко принимали нашу связь и с цепью, и с Иным…

Привычка к наслаждению Динео сказывалась на моем терпении, раньше я не сумела бы усидеть на месте и нескольких часов, а теперь, если того требовали занятия, провела бы неподвижно целые сутки. Роуп каждый раз удивлял меня своими познаниями, пусть я давно привыкла к тому, что в нем живет мудрость. Возмущало только то, что к нему относились, как к мальчишке, и каждый раз глядя на его короткие волосы, которые росли непомерно быстро — он подстригался чуть ли не каждый день — я с сожалением думала о том, что у него нет жены. Дрожь тут же охватывала тело, ведь память услужливо вылавливала в себе подробности из истории семьи Роупа. Сон о суженном никогда не являлся ошибочным.