Всадники Ветра (СИ)

О, он слишком стар, чтобы заводить самку и уже потерял своего Всадника. Люди, знаешь ли, не вечны.

Я отчего-то усмехнулась этому замечанию потому, что приписала его себе. Мог ли Янро задумываться, что когда-нибудь потеряет меня? Конечно. Но дракон только что обрел свою Всадницу, так что не позволял демагогии разрастись в своей душе, пресекая всяческие попытки гадких сорняков сомнений пустить корни.

Даже Иные не вечны, Страстная. Ничто в этом мире не вечно, как и сам мир. Когда-то были Древние, теперь их тоже, наверное, нет.

Кого ты называешь Древними?

Первых Богов.

Моя глупость поражала сознание Первого Света, который считал это действительной очевидностью, которую должен знать даже самый маленький человеческий ребенок.

Дарк и Лайт?

Да, вы их так называете. Для Иных они Древние. Они оставили нам законы, которые мы соблюдаем, дали знания первым драконам, крутанули колесо судьбы, что и сейчас безостановочно вращается.

Как закон, запрещающий Иному любить Всадника?

И тебя поучали этой глупой историей одного недалекого дракона и его Авлонги? — Пренебрежение так и сочилось в его словах.

Он еще жив?

Кто?

Золото, который полюбил Светлистую.

Отчего ему быть мертвым? Вон там греет свои гнилые кости. — Янро качнул головой в сторону восточной части равнины, мое зрение едва различило золотящуюся точку. — Он ошибся, а всем мы должны платить.

Он нарушил закон.

О, ерунда! Ему хотелось рвать и метать, я чувствовала это кожей. — Он просто выбрал Авлонгу, которая никогда бы не сумела полюбить Иного. Она любила только себя. Древние ее наказали, а Всадники раздули из этого душераздирающую историю. Оттенок какой-то неудовлетворенности сквозил в его мыслях. Я сам помню, как мы скрещивали два своих рода. Иначе откуда появились бы вы, Всадники, с магией Динео и те люди, что владеют другим видом?

Мы ваши потомки?

О, Страстная, не будь такой глупой! Конечно. Ну, а теперь Всадники смертельно боятся любить драконов, и так раса прекратила свое существование, оставив за собой лишь потомков. Если так и пойдет, то вряд ли некоторые Иные когда-нибудь дождутся своих Всадников.

Но как это… возможно?

Дракон не ответил, раздраженно дернув хвостом, который опустился всего в нескольких дюймах от меня. Я испугалась, хотя и понимала, что Иной не посмеет причинить мне боль.

Просто это глупо! Как они родятся, эти люди? Никак. Только остается уповать на память крови, что хранит в себе эти магии, хотя… я начинаю сомневаться.

Но я здесь.

Ты здесь.

Он был рад, что все-таки дождался свою Всадницу, но Янро искренне сочувствовал тем, кто будет проживать свои дни в одиночестве, или вообще не родиться потому, что судьба не отыщет похожей нитки среди людей для гобелена его жизни.

Тогда драконы исчезнут. И это еще страшнее, чем любовь Иного к Всаднику.

Но если Дарк и Лайт создали вас, они не позволят вам исчезнуть!

Я, помнится, говорил тебе о мешке…

Замолчав, я крепко задумалась над тем, что рассказал Янро. Не было у меня права рассуждать в этом направлении, я слишком юна для этого, Иной прав. Чтобы понять такие глубокие истины нужно нечто большее, чем стыдливые воспоминания о любви.