Всадники Ветра

Пламенные губы Роупа обожгли меня, как лучи солнца самого знойного дня в полдень, почти безумным шоком обрушиваясь на душу и сознание. Инстинктивно я подалась навстречу этому обжигающему сердце поцелую, отдалась на волю сильных молодых рук, которые властно прижали мое тело к телу Роупа, едва ли не лишив последних остатков дыхания в легких. Он обрушился на мои губы, как дикий сноровистый жеребец, побуждая только к страсти и решительным действиям, лишая способности мыслить и осознавать, что же я такое творю. Поцелуй словно бы раздел мою душу до стыдливой наготы, он, как пытка растекался во мне, не сочетаясь с моими представлениями о любви и страсти.

В Силенсе была надежность, уверенность, он внушал чувство безопасности и защищенности. Его любовь нежно ласкала меня, притягивала своей простотой и душевностью. Я отчетливо помнила вкус его твердых губ, запах его тела, но все это было одним чистым проявлением настоящей любви, какая только может быть между мужчиной и женщиной. Ленс был для меня воплощением настоящего мужчины, воина, защитника. А еще он являлся принцем, которому я поклялась в верности. Он был моим мужем, и этим тоже окрашивалась наша любовь. Спокойной правильностью и уверенностью друг в друге. Принц был старше меня, пусть и не намного, но он воевал, оттого в моих глазах представал более взрослым и мудрым мужчиной, чем мог соответствовать своему двадцатилетнему возрасту. Зародившееся между нами чувство будет существовать на протяжении долгих лет, я почти уверена в этом, да и моя душа спокойно отдалась в его покрытые мозолями от топора руки. Воин-принц, мужчина-дипломат, мой муж. Все это в нем так влекло и трогало меня, что остальные представители мужского пола просто меркли рядом с ним. Я это знала. Но об этом не догадывался влюбленный Роуп.

Я солгу, если скажу, что поцелуй Роупа не тронул. Да, я сгорала, словно бабочка, от этого пламенного чувства, что начиналось от его горячих мягких страстных губ. Он ласкал и обжигал одновременно, изгоняя мысли из головы, я уже просто не отвечала ни за что. Этот поцелуй был похож на безумную атаку молодого быка, в нем не присутствовало и капли спокойствия и уверенности, молодость его жгучей любви поражала. Я даже боялась, что просто умру в его объятиях от переполнявших голову парня эмоций потому, что Динео прочно связал нас.

Я ощущала телом его напряжение, едва ли мысли вернулись в меня, далеко оттолкнувшись от настоящего момента, погружаясь в сладостное наслаждение бесконечного тесного контакта. Наверное, я мечтала, что мужские губы принадлежат Силенсу потому, что эта страсть не была похожа на все то, что испытывала я рядом со своим мужем. Но от этих дерзких пыток любовь к Ленсу только окрепла.

Попытка вырываться из твердых объятий Роупа провалилась, а жадные губы все целовали и целовали мои уста, едва давая возможность дышать. Воздух стал тугим от напряжения, хотя сознание до сих пор протестующе билось, не желая отпускать прекрасность момента прикосновения любви Роупа. Но я очнулась от дикого оцепенения, оттесняя от себя парня. Он удивленно отпустил меня, но я тут же утонула в потемневших от страсти глазах, он не скрывал больше своей любви, вожделения юного тела, как и желания, которое яркой печатью пылало в драгоценных сапфирах. На дрожащих ногах я отступила на шаг от Роупа, он открыл рот, и я уже слышала признание, но резко подняв руку, заставила его остановиться. Лицо удивленно нахмурилось, но глупая блаженность не исчезла из его красивых черт.

— Роуп, не говори того, о чем потом пожалеешь, — тихо попросила я.

— Я не пожалею! — горячо возразил Роуп. — Я люблю тебя, Эверин, люблю! — пламенно начал парнишка, я болезненно поморщилась от произнесенных вслух слов. — Никто не полюбит тебя так сильно, как я, клянусь тебе, клянусь! Поверь мне, я смогу дать тебе все то, о чем ты пожелаешь, Эверин! — Я хотела возразить и остановить поток этих признаний. — Я знаю, ты сейчас скажешь, что я слишком молод для таких заявлений, но, пойми, для Всадников возраст очень растяжим…

— Для кого? — выдохнула я, теперь настала очередь Роупа морщиться.

— Это неважно, скоро ты все поймешь, но, Эверин. — Он замолчал, переводя сорвавшееся дыхание. — Я никого не полюблю, я знаю. Судьба нас свела вместе. Я видел тебя во сне в течение долгих лет, хотя должен был бы увидеть только за одну ночь до твоего появления. Но это только уверяет меня в том, что ты предназначена мне богами. — Сердце мое сжалось от жалости к нему и от нежелания говорить ужасающую правду. — Я могу подбирать неверные слова, может быть, но душа и сердце давно поклялись тебе в любви, которая никогда, никогда не умрет…

Я долго молчала, не решаясь произнести страшные для Роупа слова.

— Я должна пойти к Авлонге, — неожиданно вспомнила я, надеясь уйти от ответа на завуалированный вопрос Роупа.

Но полный надежды взгляд Роупа сломил меня, я тяжело вздохнула, осознав, что сейчас придется разрушить ту единственную дружбу, кою удалось обрести.