Всадница ветра

– Ну, они тоже странные – я имею в виду, Баст и Антрес, хотя они мне нравятся. О’Брайен не станет за мной ухаживать. Он слишком… ну… «не уверен в себе», наверное? И потом, он наверняка уже понял, что быть со Жрицей Луны – так себе перспектива. Мы печемся в первую очередь о благе Стаи.

– Посмотрим. И я думаю, что ты недооцениваешь О’Брайена. Он вернулся в горящий лес, чтобы спасти щенков, – этот щенок остался в живых и выбрал тебя только благодаря ему. – Мари пощекотала Хлою под подбородком.

– Ты, конечно, права. Я не говорила, что ему недостает храбрости, но ему определенно не хватает опыта общения с женщинами, а я предпочитаю уверенных в себе мужчин.

– Дай ему время, Зора. У меня хорошее предчувствие по поводу О’Брайена.

– Знаешь, раньше ты в чужие дела не лезла, – заметила Зора.

– Ты ведь сама хотела, чтобы мы были подругами, помнишь?

– Я еще могу взять свои слова обратно? – поддразнила ее Зора.

– Не-а. Слишком поздно. Но обещаю: никаких «я же говорила», когда О’Брайен начнет за тобой ухаживать.

– Допивай уже чай, – буркнула Зора.

И Мари допила – но только после того, как перестала хихикать.

* * *

– Напомни мне, почему мы ищем яйца среди кустов и коряг на земле, а не на деревьях, – сказала Данита. Она продиралась через заросли вслед за Антресом, огибая поваленные деревья и пучки крапивы.

– Чайки никогда не откладывают яйца на деревьях. Они вьют гнезда из травы, веточек и всего, что им понравится, на земле, – объяснил Антрес. Баст зачирикала, предупреждая его об очередных зарослях крапивы. – Осторожно, Баст говорит, впереди крапива.

– Фу. Спасибо. Ненавижу крапиву. – Данита ловко обогнула кустарник. – Получается, чайки просто не очень умные? Я бы точно не стала вить гнездо на земле. Они как будто напрашиваются на неприятности.

– Они умные. Помнишь, почему этот остров называется Островом-призраком?

– Ага. Ты сказал, что он исчезает во время дождей.

– Большую часть зимы и весны почти весь остров находится под водой – только деревья торчат, и то самые высокие – поэтому здесь никто не живет. Чайки дожидаются окончания весенних ливней и вьют свои гнезда. Здесь им никто не грозит, кроме других птиц.

– Хм. Да уж, и правда умно. Но я бы все равно построила гнездо на дереве. – Тут ее внимание привлек большой ком травы и веточек на груде побелевших от воды коряг. – Эй, кажется, я нашла гнездо!

Антрес быстро подошел и посмотрел туда, куда указывал ее палец.

– Похоже на то. Я заберусь туда и…

– Ну уж нет! Это я его нашла – мне и собирать яйца. – Данита подскочила к корягам и начала карабкаться наверх. Добравшись до гнезда, она сунула в него руку и подняла большое крапчатое яйцо. – Оно?

– Да! Умница! Но там должны быть еще.

– Так и есть! Тут три яйца.

Данита осторожно сложила за пазуху яйца и начала спускаться – но тут одна из коряг обломилась под ее ногой; она пошатнулась и замахала руками, безуспешно пытаясь удержать равновесие.

Баст взвыла и метнулась к Даните, но Антрес оказался ближе. Он поймал Даниту и вместе с ней рухнул на землю так, чтобы она оказалась на нем, а не под ним.

– Поймал, – сказал он.

– О Богиня, надеюсь, яйца не разбились! – Данита заглянула за пазуху и облегченно выдохнула. – Целые и невредимые. – Она извернулась и, посмотрев на Антреса, усмехнулась. – Удобно?

– Ты как перышко, – солгал Антрес. – Я мог бы пролежать так весь день и не заметил бы, что ты сидишь на мне и мешаешь мне дышать.

Баст закашляла, и Данита ткнула его кулаком в плечо.

– Перья не мешают дышать. Мы изящные, легкие и приятные во всех отношениях.

Антрес усмехнулся.

– Ну, значит, яйца попались тяжелые.

Данита улыбнулась в ответ.

– Что же еще?

Баст уселась рядом с ними и принялась с урчанием вылизываться. Данита и Антрес рассмеялись.

Продолжая хохотать, Антрес вдруг понял, что никогда в жизни не был так счастлив – что сейчас, с Данитой на коленях и Баст под боком, он был абсолютно доволен жизнью.

И тогда он совершил ошибку.

Антрес не думал – он действовал. Он слегка подвинул Даниту и сел, слегка ее приобняв. Она повернулась – смех все еще плескался в ее глазах, – и Антрес поцеловал ее.

Данита застыла. Она не отпрянула. По крайней мере, не сразу. Сперва она просто перестала шевелиться – позднее Антрес сообразил, что она перестала даже дышать. Затем ее губы медленно, неуверенно смягчились, и она, положив ему руки на плечи, на несколько долгих секунд растворилась в поцелуе.

Антрес наслаждался ее вкусом, ощущением ее близости. Она была сладкой и соленой, а ее тело – теплым и мягким. Не задумываясь, он обнял ее крепче – и Данита тут же отпрянула.

Она уперлась ладонями ему в грудь.

– Нет! Прекрати! – закричала она, испуганно отползая от него, пока не уперлась спиной в коряги, с которых только что упала. Она села, обхватив себя руками, и уставилась на Антреса огромными невидящими глазами.

Баст среагировала первой. Она бросилась к Даните и нежно защебетала, бодая ее лбом. Данита машинально зарылась руками в густой рысий мех, пытаясь унять дрожь.