Всадница ветра

– Я отдал ювелиру несколько перьев сойки. Вроде тех, что нашла для тебя Баст. Салиши обожают все синее. Подумать только: обменять серебро на пучок синих перьев, ха!

– Антрес. Почему ты уходишь от ответа? Как ты убедил отца Джона позволить тебе торговать с ювелиром? Ты ведь ничего ему не сделал?

Антрес явно был потрясен.

– Конечно, нет!

– Тогда как?

Антрес вздохнул.

– Я дал ему то, чего он давно хотел. Очень хотел. И он отвел меня к ювелиру. Не очень радушно, кстати.

– Антрес! Прекрати уходить от ответа.

– Ладно. Извини. Я отдал ему свой коготь.

Даниту замутило.

– Богиня великая! Ты отрезал себе палец ради этого! – Она начала снимать кулон, но Антрес ее остановил.

– Пожалуйста, не надо. Оставь его себе. Дана, я не отрезал себе палец. Я всего лишь срезал коготь – просто кончик пальца.

– Это ужасно!

– Нет. Я пошел на это добровольно.

– Антрес, даже не вздумай сделать такое еще раз. Я не позволю тебе увечить себя ради меня. Никогда. Обещаешь?

– Обещаю, – сказал он. – Ты будешь его носить? Ради нас с Баст?

– Да, но только потому, что ты дал обещание. – Она отпустила кулон.

Он лег и раскинул руки. Данита легла рядом, пристроив голову на его крепкой груди, а теплое тело Баст согревало ее спину. В эту ночь, впервые с того дня, как над Данитой надругались и едва не забили до смерти, она спала крепким сном без единого кошмара.

* * *

Утро выдалось ясным и прохладным; к счастью, свежий ветер дул им в спину. Мари умылась, стуча зубами от холода, и почистила зубы ивовым прутиком. Ник сделал то же самое. Они стояли на берегу реки, куда неохотно спустились, оставив свое уютное потайное гнездышко на уступе, хотя между ними все так же витало ощущение особой близости.

Ник вытер лицо рубашкой и принюхался.

– Это что, яйца? Чаячьи яйца?

– О Богиня, надеюсь на это! Антрес сказал, что чайки откладывают яйца совсем недолго, но я очень надеюсь, что сезон еще не закончился. Давай посмотрим.

Она повернулась, намереваясь вернуться в лагерь, но Ник ухватил ее за талию и притянул к себе.

– Это была идеальная ночь, – сказал он, прерывая долгий поцелуй.

– Да. – Мари прильнула к его груди, наслаждаясь ощущением его близости.

Обдав их песком, мимо пронесся Лару с огромной палкой в зубах; Ригель преследовал его с остервенелым лаем.

Отплевываясь, Мари открыла рот, чтобы отчитать спутников, но Ник прижал палец к ее губам и снова быстро поцеловал ее.

– Пусть играют. Им нужно израсходовать энергию. Им предстоит лежать на плотах весь день. Представь, как это надоедает.

– Я об этом не подумала, – сказала Мари по дороге в лагерь, держа его за руку. – Но ты прав. Собакам нужны физические нагрузки. Может, им немного поплавать рядом с лодками, как считаешь?

– Хорошая мысль. Когда мы поприветствуем солнце, я поговорю об этом с Антресом. Они вполне могут тренироваться там, где течение спокойное и нет топляков.

Они вернулись к Стае, собравшейся у огня. Зора проверяла веточкой клубни стрелолиста, которые запекались в красноватых углях, а рядом с котлом, к восторгу Мари, высилась целая пирамида чаячьих яиц.

– Прекрасно! Вот и вы, – сказала Зора. – Я не хотела начинать жарить яйца, пока мы не поприветствуем солнце. Их лучше есть горячими.

– От одного разговора от них слюнки текут! – Дженна радостно захлопала в ладоши, не выпуская из объятий одного из щенков Фалы.

– Все на месте? – спросил Ник, оглядываясь, чтобы убедиться, что все Псобратья собрались у костра.

– Я не вижу Дэвиса и Кэмми, – сказала Мари. – Нет, постой, вон они идут.

– И Клаудия и Мария с ними, – добавила Зора, незаметно подмигивая Мари.

Намек Зоры застал Мари врасплох, и она испытующе посмотрела на Дэвиса и Клаудию, которые приближались к ним со стороны пляжа. Они шли так близко, что касались друг друга плечами. Они разговаривали о чем-то, сблизив головы. Глаза Мари расширились, когда Клаудия кокетливо рассмеялась и непринужденно коснулась его, как давнего друга. Позади них трусили Кэмми и Мария – вместе, так же близко, как их спутники. Кэмми, казалось, того и гляди, взлетит – так бешено он вилял хвостом, а Мария улыбалась во всю пасть так, как умеют только собаки.

– Когда это произошло? – шепнула Мари Зоре.

– Недавно, – шепнула Зора в ответ.

– Что произошло? Когда? – озадачился Ник.

– Ничего! – ответили они хором.

– Теперь все на месте, – сказал Уилкс, когда Дэвис и Клаудия присоединились к остальным.

– Тогда давайте поприветствуем это прекрасное утро! – Ник начал ритуал, и Мари была счастлива услышать радость в голосе возлюбленного, призывающего Солнце в свое тело, в тело своего спутника и на всю Стаю.

После ритуала, когда Стая нетерпеливо сгрудилась вокруг костра, а Зора взялась за чаячьи яйца, Дэвис и Клаудия подошли к Мари и Нику.

Дэвис покашлял. Казалось, он был чем-то взволнован, но это было радостное волнение.

– Жрец Солнца и Жрица Луны – и Стая. – Дэвис повысил голос, привлекая внимание остальных. – Мы с Клаудией должны вам кое-что сказать.

– Хорошо. Мы слушаем, – сказала Мари и улыбнулась, чтобы подержать юношу, который явно нервничал.

– Этой ночью Мария и Кэмми сошлись.