Все арестованы!

Мы прошли аккуратной гаревой дорожкой через небольшой сад, и хозяин открыл двери в просторный, отделанный деревом холл.

— В доме есть посторонние?

— Нет, никаких посторонних…

Кажется, он хотел что-то добавить, но я тогда не заострил на этом внимания и, не дав ему продолжить, спросил:

— Хорошо, где тело?

— В библиотеке. Прошу! — нарочито разделяя слова, громко выговорил он, презрительно поглядывая на нас с капралом. Меня, конечно, слегка пошатывало, а Флевретти вообще стошнило на ковёр, но это не повод для столь явного выказывания неуважения к полицейскому при исполнении.

Мы прошли анфиладами комнат, и я невольно думал, как богатенько живут некоторые, видя сквозь слегка размытый взор дорогую мебель, тяжёлые бархатные портьеры, гобелены, картины и старинное оружие на стенах.

— Это ваш родовой замок? — с сомнением поинтересовался я, поскольку никогда не видел домового, имеющего замок.

— Купил, — буркнул он. — А вот и тело.

С этими словами он отпер ключом и с силой толкнул высоченные двери в очередную комнату. Внутри аж до потолка громоздились стеллажи из красного дерева, уставленные раритетными книгами в старинных золочёных переплётах. Прямо по центру стоял громоздкий рабочий стол, покрытый зелёным сукном, за ним огромное резное кресло, изящный антикварный шкаф с ажурной резьбой, видимо, для ценных документов, потому что он был с цельными створками и явно запирался на сложный замок.

А перед столом, раскинув руки, лежало тело молодой девушки в жёлтом пеньюаре. По плечам волнами рассыпались белокурые локоны. Я тронул её за круглое плечо, осторожно приподнял, чтобы заглянуть в лицо, но в первый момент едва сдержал крик ужаса и только в следующую секунду понял, что это маска. Веницуанская маска с синими губами и синим ободком вокруг глаз. Матово-белая, она производила жуткое впечатление под разливающимся по комнате лунным светом.

— Может, лампу включить? — поинтересовался домовой, щёлкая переключателем, и всё происходящее мгновенно потеряло магический окрас.

— Я её не знаю, — заметил Флевретти и присвистнул. Я даже вздрогнул от неожиданности, потому что совсем забыл о нём. — С такой родинкой на спине у нас никто из чертовок не живёт, а судя по рогам и хвосту, она чертовка.

То, что в лунном сиянии показалось мне пеньюаром, на деле оказалось атласным вечерним платьем на тонких бретельках с открытой спиной. Оно было расшито бисером и явно не из дешёвых, хотя и пахло, как мне на мгновение почудилось, нафталином. А судя по маске, перед смертью девушка была на каком-то костюмированном вечере или карнавале.

— У вас был маскарад?

— Нет! Что вы! Я не занимаюсь такой ерундой, эти танцульки с переодеваниями, по-моему, только для извращенцев.

Я посмотрел на него внимательно и перевёл взгляд на Флевретти. Уж он-то знал обо всём, что происходит у нас в городе, особенно о развлечениях.

— Нет, вчера ничего такого не было. Поверь, Ирджи, я был бы в курсе.

— Верю, — буркнул я, развязывая ленточку, удерживающую маску на затылке, и осторожно снимая её с лица. Так. На шее жертвы виднелись чёткие отпечатки пальцев. Значит, удушение. Требовалась медэкспертиза, но других явных следов насилия, по крайней мере на открытых участках тела, видно не было. Девушка казалась вполне молодой, даже красивой, но весьма своеобразной красотой. Черты лица, пожалуй, чересчур крупные, и шея, слишком уж толстая и жилистая, была вся покрыта синяками и отпечатками пальцев. Несчастную явно душили, но душителю пришлось нелегко, здесь требовались крепкие мужские руки и недюжинная сила. В двух шагах по направлению к шкафу валялся брошенный белый лифчик. Возможно, она переодевалась второпях, а возможно…

— Это вы нашли её? — спросил я, поднимая взгляд на хозяина, хотя и помнил про Эльвирину подругу. Просто с этого момента все в доме были подозреваемыми и в любую минуту могли выдать себя даже незначительной ложью.

— Нет, её обнаружила моя служанка, — брезгливо косясь на тело, ответил месье Жофрей. В данной ситуации его явно волновало лишь одно — причинённое ему неудобство, никакого сочувствия к жертве он не испытывал.

— Эта служанка здесь?

— Конечно, сейчас я её позову. — Домовой задрал бороду и взялся за шнур колокольчика. Звон эхом разлетелся по всем залам, через которые мы прошли.

Я присел на корточки, сосредоточившись на осмотре тела. Качающийся капрал Флевретти по моей просьбе занялся осмотром комнаты и входов-выходов из неё.

— Сюда можно попасть только через эту дверь? Или есть другие?

Часть стен закрывали портьеры, за которыми вполне могла быть дверца, ведущая в какой-нибудь будуар.

— Нет.

— Это окно открывается? — Я указал на единственное окно в комнате.

— Разумеется, я считаю, что всё в доме должно быть в исправном состоянии, и слежу за этим.

Флевретти дотошно осмотрел раму.

— Задвижка открыта, — повернулся он ко мне, покрутил ручку, отворил окно и выглянул вниз. — Здесь невысоко, вполне можно и залезть, и вылезти.

— Есть следы на подоконнике? — спросил я, поднимаясь на ноги. Всё, на теле жертвы больше ничего достаточно интересного или наводящего на след преступника не обнаружилось.