Все арестованы!

Даже мадемуазель Гонкур мы были вынуждены отпустить, потому что месье Бобёрский отказался выдвигать против неё какие-либо обвинения. Хотя фамильное золото он ей, разумеется, не вернул. Но ведь и не подал в суд, несмотря на несомненный факт кражи, а это уже приятно. Хотя и мог бы. И был бы прав!

Так что, несмотря ни на что, сегодня у меня было приподнятое настроение. В десять утра я отправился на вокзал встречать моего друга и напарника, краснокожего вождя Чунгачмунка с двумя орлиными перьями за ухом. Да, да, да! Он всё-таки возвращался на службу в полицию Мокрых Псов. Признаться, никто из нас не ждал его так скоро, а кое-кто даже (не будем называть его имени, хотя это был Флевретти) вообще не верил, что индеец когда-либо вернётся, учитывая, какой крупной шишкой он стал в своём городе. Для него было делом жизни и чести поднять родной Поркс из руин! Хотя про руины, конечно, громко сказано, но на восстановление города там, как ни верти, ушло бы не меньше полугода, а Чунгачмунк вдруг возвращается к нам уже через две недели. Причём без всяких объяснений — зачем и почему, просто поставив нас в известность, что приезжает, и всё. Согласитесь, как-то странно, да?

Я уселся на маленькую деревянную лавочку, расписанную уличными граффити на арабской латыни. От нечего делать позвонил Эльвире, но она была занята. Отправил дежурную эсэмэс, справляясь о здоровье, маме в Полякию, под Кряков, не дождался ответа, и вот уже вдали раздался протяжный гудок подходящего поезда. А через несколько минут я уже искренне обнимал своего верного друга по опасным приключениям. Он заметно похудел, глаза лихорадочно блестели, но в целом выглядел бодро и жизнерадостно.

— Что случилось, храбрый брат мой? Почему ты так скоро вернулся? Неужели подлые враги всё-таки достали Большущего Змея?! — невольно переходя на его манеру речи, спросил я.

— Интриги, Блестящая Бляха, — скорбно ответил индейский вождь, сурово поджав губы. — Они нашли, кого поставить на такое хлебное место. Ты же знаешь порядки, брат, на такой высокой должности никогда не оставят простого индейца. Власти поставили чьего-то родственника, проштрафившегося в столице.

— И под каким предлогом сняли тебя? Всё равно им нужна была хоть какая-то причина.

— Мотивировали отсутствием специального юридического образования и слишком маленьким чином в полиции Мокрых Псов. Как можно перевести рядового сразу в старшие сержанты?! Городские власти очень скоро одумались. Ты сам понимаешь, как это бывает…

«Хук», — подумал я про себя. Как ни верти, с чиновничьей точки зрения всё было сделано безукоризненно — для управления целой городской полицией требовались погоны как минимум старшего сержанта, какое звание и носил Маклак. А Чмунк у нас и месяца не прослужил рядовым. Неудивительно, что его быстро убрали…

— Ну что ж, друг, по крайней мере здесь тебе всегда рады.

Чмунк благодарно улыбнулся, и мы с ним пошли в отделение. Несколько минут спустя шеф уже пожимал руку вернувшемуся сотруднику, Флевретти радостно хлопал его по плечу и даже вызвался сбегать за пончиками. Я и не ожидал, что все мы настолько соскучились по нашему краснокожему другу.

Чмунк вытащил из чемодана головной убор вождя с перьями, который при водружении на голову шефа сразу сделал того похожим на недовольного дикобраза. Флевретти получил трубку мира, набитую таким подозрительным составом, что мне тут же захотелось отправить её на экспертизу в отдел контроля за распространением наркотиков.

Мне достался небольшой индейский томагавк, похоже тот самый, украшенный перьями и причудливой резьбой, который я старательно «забыл» в Порксе.

— Мой брат, Блестящая Бляха, я хотел привезти тебе скальп врага, но знал, как ты скромен и вряд ли решишься повесить его на пояс.

Я от всей души поблагодарил индейца. Действительно, не представляю, что бы я делал со снятым скальпом? Куда с ним можно пойти, да меня ни в один бар не пустят!

Когда Флевретти всё-таки убежал в кондитерскую, а шеф с Чмунком переключились на обсуждение министерской политики в маленьких городах, в моём сотовом раздался звонок от Эльвиры.

«Затащи меня в ад, киска! Ад — это так близко», — надрывался телефон, это была её любимая песня. Популярный рингтон года, третье место на «Евроувиденье».

— Ирджи, привет, мы договорились с тобой завтра встретиться, но ничего не получится, прости, прости, прости! Я не виновата, потому что сегодня к нам в город приезжает с трёхдневной лекцией знаменитый психолог, популярный специалист по женскому пикапу профессор Зак Фигувамнакис. Вау-у-у!!!

— Э-э… какую лекцию?

— Я же говорила, по женскому пикапу!

— А я не знал, что наш автопром выпускает пикапы специально для женщин.

— Пикап, милый, это чисто дамское искусство быстрого разведения мужчины на одноразовый секс без всяких обязательств со стороны женщины, — снисходительно объяснила Эльвира.