Все арестованы!

— Уважаемый доктор Бормуцкий, прощу прощения… но я не успела задействовать диктофон, не могли бы вы повторить всё ещё раз для истории?

— Зачем? — поморщился он.

— Но вы же должны понимать, что теперь всем придётся её переписывать.

— Вот тут вы, пожалуй, правы, милостивая государыня.

И ещё добрых пятнадцать минут этот петух разглагольствовал, вышагивая взад-вперёд и размахивая руками. Я лихорадочно пытался содрать с запястий липкий скотч. Проклятый клей цеплялся за все волоски на руках, и мне приходилось делать равнодушное лицо, едва не корчась от боли.

— Парижск будет процветать под бриттским владычеством, как процветали наши бывшие провинции и колонии. Все мировые державы согласятся с этим, ибо пробуждённая армия короля Былого и Грядущего, пройдя по туннелю, огнём и мечом обрушится на любые другие непокорные страны!

— Но вы же собираетесь взорвать их? — не выдержав, остановила его Эльвира.

— Непокорные страны?

— Да нет же, этих рыцарей.

— Глупости, — отмахнулся доктор, словно бы отгоняя надоедливую муху. — Взрыв нужен, чтобы обрушить ту штольню, через которую мы вошли, дабы у короля и его верных рыцарей остался только один путь — на Парижск! А теперь не мешайте мне, милостивая государыня, я буду его пробуждать.

Дьявол, я почти сбросил эту ленту… Но Готфри Бормуцкий уже шагнул к королю Артюру и склонился над ним, вытянув губы для поцелуя.

— Чего уставились? — буркнул он, заметив наши изумлённо вытянутые лица. — Я уверен, что пробуждение должно пройти именно так. Думаете, они должны проснуться от этого? — Доктор приподнял лежащий рядом рог буйвола, отделанный золотом. — Враньё! Я это уже пробовал ещё шесть лет назад в Египте, когда пытался пробудить спящую принцессу Нанунифатти Пирамидскую. Я три часа дудел над ней во все трубы, как целый симфонический оркестр, пока не рухнул потолок и не придавил её, но она так и не проснулась. И тогда я понял, это неправильно. Древние легенды специально запутывают неопытного историка, абсолютно не желая расставаться со своими тайнами. Теперь я знаю, Артюра и его рыцарей нужно просто расцеловать!

— Бе-э-э… — сказали мы с Эльвирой.

Меж тем доктор Готфри быстро нагнулся, страстно прильнув губами к устам спящего короля. Раздался громкий чмокающий звук, после чего левая рука Артюра в железной перчатке поднялась и ударила маньяка в ухо.

Незадачливый некромант (или уже некрофил) отлетел на десять метров в сторону, упав между двух спящих рыцарей.

— Что-то не так, — шепеляво объяснил он. — Наверное, сначала надо было разбудить его подчинённых. Начнём с этих двух.

И учёный маньяк с не меньшим пылом бросился целовать ближайших рыцарей. Но на этот раз удара не последовало. Они лишь сладко потянулись, зевнули и, не открывая глаз, обняли некроманта, надёжно уложив его между собой.

— Что, собственно, происхо… происхо… — начал было он, но тут же ушёл в магический вековой сон.

Я наконец содрал осточертевший скотч, вскочил на ноги, но в это время великий король Бриттании поднял голову.

— Уже пора? — гулко спросил он, не размыкая глаз.

— Нет-нет, ваше величество, — поспешно откликнулся я.

— Проклятая франкская речь! — нахмурился Артюр.

— Нет-нет, ваше величество, это просто дурной сон, — на чистом английском поддержала меня образованная журналистка.

— Разбудите меня к завтраку. Я желаю яичницу с беконом, добрый валлийский ростбиф и пинту эля, — сонно приказал король, повернулся на бок и захрапел.

Я быстро помог Эльвире освободиться от пут, когда сквозь храп и сопение до моего слуха донёсся более неприятный звук — мерное тиканье таймера… Бездны ада, он всё-таки это сделал!

— Ты умеешь отключать бомбы? — уточнила моя подруга, кивая в сторону саквояжа.

— Честно говоря, не знаю.

Мы заглянули в открытый чемоданчик учёного мужа и ахнули — до взрыва оставалось ровно девять секунд! Я попытался вытащить горе-некроманта из железных объятий рыцарей, но это было слишком сложно. Эти парни в старых латах были понакачаннее современных культуристов и уж наверняка куда сильнее…

— Бежим, идиот! — закричала Эльвира, едва не отрывая мне рукав тяня за собой.

Я не раздумывал, прекрасно понимая, что не успею сделать уже ничего, и рванул за ней. А сказки про красные и синие проводки, перерезанные в последний момент, за пять секунд до взрыва, пусть остаются в дурацких детских боевиках.

Мы пробежали, быть может, метров сто, не более, как сзади раздался грохот! Земля тряслась под ногами, стены рушились, с потолка падали камни, а в спину дышал жар пороховых газов… Как мы выбрались наружу, лучше не вспоминать, хорошо ещё, арендованная машина доктора с всё так же включёнными фарами честно ждала нас у выхода из заброшенной штольни.

Грязные, расцарапанные, в синяках, мы молча сели в неё и, так же не разговаривая, ехали до самого города.

Занимался рассвет. Через час или полтора на улицу снова высыпят протрезвевшие дети, и снисходительно икающие взрослые будут вновь давать маленьким «ангелочкам» монету или конфету.