Все байки старого психиатра

– Он пошел к себе в палату, лег, – включилась в разговор медсестра, – сначала все тихо было. А потом вдруг шум, крик такой дикий: «Он ему глаз выколол!». Я сразу туда забежала, а там трое мужчин этого придурка скручивают. А Уткин кричит не своим голосом и за глаз держится. Оказывается, он ему ручкой ткнул, да еще и кулаком по лицу ударил. В общем, мужики его скрутили и к кровати в коридоре привязали.

Больной, по всей видимости, основательно обделался, а потому, распространял вокруг себя тошнотворную вонь.

– Ну, здравствуй, Олег. Расскажи, что случилось, что ты наделал?

– Ничего я не наделал. Просто меня братва магаданская преследует.

– Да ну? И что же они забыли у нас? Специально по твою душу приехали?

– Да, видать, по мою душу. Они меня грохнуть обещали. Но я их порву, отвечаю!

Салон машины моментально наполнился вонью. А потому, пришлось включать вытяжку. И, кстати, магаданская братва нас не преследовала. Видимо, удалось оторваться.

И опять вызов к неизвестному пьяному господину, которому плохо. Понятно. Значит, снова пустые покатушки.

Опаньки! На остановке сидел Максимка, собственной персоной, черт его дери, паразита этакого!

– Максимушка, солнце потухшее и протухшее, тебя же полиция в вытрезвитель увезла? Как же ты здесь-то оказался?

– Гыыы! – довольно заулыбался он, – а меня туда и не возили. Меня сюда привезли и из машины выгнали!

– Вот … …! – выругался я.

Но ругайся-не ругайся, а в вытрезвитель ехать надо. Иначе окочурится Максимушка от общего переохлаждения. И кто же тогда станет нас бесперебойной работой обеспечивать?

И это был последний вызов в моей сменке, отчего-то запомнившейся лишь Максимкиными гастролями…

Все имена, фамилии, отчества, изменены.

«Пьяная» смена

Хмурая, тоскливая осенняя слякоть на время отступила. Морозец сегодня, минус четыре. На ясном небе видна живописнейшая утренняя заря. Эх, снять бы фотопейзаж «Восход в городе»! Но сегодня некогда мне этим заниматься. На работу я притопал.

И вновь конференции не будет. Но это еще ничего не значит. На планшеты нам разослали указание главного врача, что на оформление медицинской документации отводится не более десяти минут. Н-да… Это как же они себе представляют? Ведь нужно сделать записи в планшете и в бумажной карте вызова. Причем записи подробные, вдумчивые, а не просто черкнуть пару слов. За эту «пару слов» страховые оштрафуют прямо сходу, не раздумывая. В общем, решили мы с коллегами, что пока это указание в официальный документ не оформлено, будем его попросту игнорировать.

Сидим в «телевизионке». Всех разогнали по вызовам. Остались только мы и первая – реанимационная бригада. Лениво треплемся под аккомпанемент какой-то ерунды из телевизора. Коллега сетует, что их бригада в основном на «пьяные» вызовы ездит. Но сетуй-не сетуй, а никуда от этого не деться. По большинству пьяни поводы к вызову очень серьезные – «без сознания» или «плохо, теряет сознание». А как заранее определишь, что там на самом деле? Может, действительно человеку нужна экстренная помощь? Так что, наши возмущения бесполезны, как ездили, так и будем ездить.

Вот и первую угнали. Только мы остались, единственные из всех выездных медиков. В начале десятого и нам вызовок прилетел: «ФИО, адрес такой-то. М., 47 л., отравление суррогатами алкоголя. Вызывает друг, телефон такой-то». Ну вот, о чем поговорили, то и сбывается. Поехали.

Обшарпанная однокомнатная квартира в «хрущевке». Кругом беспорядок, пол грязнющий. Унылые, никогда не мытые окна без занавесок. Крепко поддатый друг больного рассказал с пьяными слезливыми эмоциями:

– Помогите ему! Он вчера вечером «незамерзайки» выпил, потом ему плохо стало, блевал то и дело! А я ему говорил! Ты че, говорю, дур-р-рак, что ли, «незамерзайку» пить?! Сдохнешь, говорю!

– Много ли выпил-то?

– Ну… стакан, наверное. Сначала-то, как выпил, говорит, все зашибись. И мне еще предлагал! Эх, Колян, Колян! Эххх, <самка собаки> жизнь наша …!

Больной, неухоженный, с бледно-желтым цветом лица, лежал на кровати, укрытый двумя грязными куртками. И был он без сознания. Рот приоткрыт, дыхание частое, поверхностное. На окрик не реагирует, в ответ на покалывание слегка шевелит пальцем. Давление 90/60 мм. На низком давлении вены «спрятались», фельдшер Толя еле подкололся. Но все ж таки зарядил ему капельницу с вазопрессором. Давленьице повысилось до 110/70 мм. Но обольщаться не стоит, ведь оно будет держаться на приемлемых цифрах, только пока капается препарат.

А вот с переноской больного в машину возникли проблемы. Никто из соседских мужчин не согласился помочь. Как только слышали, кого именно придется нести, так тут же дверь захлопывалась. Понятно, что пациент был далеко не ангелом и наверняка успел достать соседей до глубин души. Но ведь раньше считалось, что случившаяся беда устраняет прежние обиды или, хотя бы, отодвигает их на задний план. Очерствели люди… В общем, несли мы его вчетвером с третьего этажа. И это была отдельная песня.

Довезли бедолагу без проблем и передали в приемное отделение стационара.