Все без ума от Евы

– Я понимаю, что уже три часа ночи, – сказал Рязанцев, – и вы хотите домой, но подождите, пожалуйста: никто не должен покидать здание, пока мы не разберемся, что к чему. Вы же работаете на девятом этаже, под самой крышей?

– Да, – кивнула мама Касьянова, – мы были на девятом этаже, когда все это произошло, Степочка мне люки пластмассовые показывал, свою продукцию. И, конечно, мы подождем, сколько нужно.

Мать и сын вышли.

– Вы их хорошо знаете? – спросил Чабрецов полковника.

– Вдова и сын моего покойного коллеги, – пояснил Рязанцев. – Я знаком с ними очень давно.

Денис рассеянно кивнул, что-то записывая на бумажку.

Следующий посетитель был худ и сутул, но глаза его сверкали живо и настороженно.

– Николай Левицкий, салон по ремонту сотовых телефонов, первый этаж, – представился он.

– Почему в девять часов вы были все еще на рабочем месте? – спросил Чабрецов у мужчины.

– Согласно договору аренды, я могу находиться на своем рабочем месте до двадцати трех ноль-ноль, – отрезал он.

– И что вы делаете в такое время? Телефоны чините? – спросил полковник.

– Именно, – ответил Николай, глядя в сторону, – днем принимаю поломанные телефоны, а по ночам ремонтирую их.

– А спите когда? – вклинилась в разговор Ева.

– Когда придется. Ранним утром, например. А также днем, когда нет посетителей, – сказал Левицкий.

Чабрецов, Ева и Рязанцев переглянулись.

– Хорошо, идите на свое рабочее место. И пока не покидайте НИИ, – махнул рукой Чабрецов.

Но Николай не уходил.

– Вы хотите еще что-то добавить? – спросил полковник.

– Да, – сказал Николай. – Я слышал женский голос. Это было уже после того, как поставили оцепление. Кто-то испуганно вскрикнул, но слов я не разобрал.

Чабрецов незаметно подвинул диктофон поближе к нему.

– Расскажите об этом подробнее. Во сколько это произошло? – спросил полковник, наклоняясь вперед.

– Было около половины одиннадцатого, – сказал Николай, – я ремонтировал телефон, утопленный хозяйкой в ванне, и тут услышал женский крик.

– Она звала на помощь? – уточнил Рязанцев.

– Нет, что вы, я бы тут же отреагировал, вахтерше, например, сказал бы в этом случае. Девушка, похоже, была просто очень удивлена.

– Где именно на втором этаже это произошло?

– Вы знаете, мой сервис по ремонту находится на отшибе, у лестницы черного хода. А прямо надо мной, на втором этаже, расположена бухгалтерия НИИ. В половине одиннадцатого я услышал донесшийся оттуда женский крик. Больше я ничего не знаю, и сказать мне нечего.

– Спасибо, – поблагодарил Николая Чабрецов. – Пожалуйста, не покидайте здания НИИ.

– Хорошо, – кивнул арендатор. – Хотя я предпочел бы вернуться на свое рабочее место. Мне нужно отремонтировать еще много телефонов.

– Пожалуйста, – разрешил Рязанцев, – только будьте осторожны. Не хватало еще, чтобы они взяли заложников.

Николай вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Итак, – сказал полковник. – Что мы имеем? Очевидно, о том, что Вася пошел в туалет, мог знать только ближайший круг людей – сотрудники отдела пульсаров, сотрудники близлежащих отделов и арендаторы. То есть те, кто мог стоять в полумраке коридора и следить, когда Вася вошел, когда вышел… К тому же, насколько я понял, в отделе обычно душно, и они держат дверь приоткрытой.

– Под подозрением все НИИ, – сказал Чабрецов, махнув рукой. – Нашу задачу облегчает лишь то, что кто-то помог четверке нападавших выбраться из запертого туалета. Что, скорее всего, означает, что этот человек все еще здесь, в здании.

– Но он неуловим – так же, как и четверо преступников, – добавила Ева. – Они где-то прячутся. Все вместе.

– Может быть, все еще смешнее, – покачал головой Чабрецов. – Возможно, мы только что с ними разговаривали. Четверка нападавших могла просто переодеться. Один из них – Степан, второй – Николай, третий…

– Мысль интересная, – засмеялся полковник, – но ни на ком из тех, с кем мы беседовали, нет следов борьбы. А ведь Василий лупил по физиономиям направо и налево, вывихнул одному из преступников руку, а второму сломал ногу. Нет, это не они.

– Может, им помогла неизвестная женщина на втором этаже? – предположила Ева. – Может, она испуганно вскрикнула, когда увидела в окно оцепление и поняла, что выбраться незамеченными из здания им уже не удастся?

– Возможно, так и есть, – кивнул Чабрецов, – если Николай, конечно, не водит нас за нос и никакой женщины в природе не существует. Он вообще внушает мне большие подозрения.

– Почему? – спросила Ева, глядя в окно.

Там стояла прекрасная сентябрьская ночь. Тонкий серп луны висел над домами, почти все окна которых были черными.

– Николай внушает подозрения потому, что у него есть отдельный выход в НИИ с улицы, – пояснил полковник, – как-то ведь должны попадать к нему посетители? Николай сидит возле третьего выхода из института – кроме главного холла и пожарного хода. Даже если он не был связан с преступниками, его могли припугнуть или денег заплатить, чтобы он выпустил четверку из здания. А он для отвода глаз рассказал нам сказочку о женском крике.

Полковник откинулся на стуле с шаткими ножками, раздался скрип. Ева встала.