Все будет хорошо!

В тот день Юля спешила с работы в школу Матвея. Предновогодние дни выдались суматошными и какими-то бестолковыми. Работы было много, времени мало, а тут еще у Матвея утренник. Кто придумал называть детские праздники утренниками, если их, как правило, устраивали в школе по вечерам? Всю неделю они учили с Матвеем слова к спектаклю и мальчик страшно расстроился, когда узнал, что отец прийти на праздник не сможет, так как уезжает в длительную командировку.

– Прости, сын! Не получается. Но, я постараюсь быть на следующем празднике. – Михаил заехал перед отъездом поздравить Матвея.

– Ничего, пап! – Матвей с восторгом разглядывал коробку с приставкой, которую привез отец. – А мне можно будет в нее поиграть?

– А зачем еще, по-твоему, я ее привез? – рассмеялся Михаил. Весь вечер они настраивали приставку, а потом азартно играли в какую-то игру, совершенно не обращая внимания на время, пока Юля не прогнала сына спать.

– Завтра будешь носом клевать и половину слов перепутаешь!

Она уложила сына и вышла с Греем проводить Михаила.

– Юль!

– А?

– У тебя кто-то есть?

Юля застегнула намордник на собаке и повернулась к Михаилу.

– Зачем тебе это знать?

Михаил помолчал, но потом все-таки ответил:

– Юль, значит надо, раз спрашиваю.

– Нет, Миша, нет у меня никого. После тебя там поле выжженное. Да и не нужен мне никто. У меня других дел полно. Извини, мы на площадку пойдем. Я во дворе Грея не выгуливаю.

– Можно, я вас провожу?

Они шли по темным улицам молча, не глядя друг на друга. Что скажешь, когда все давно понятно? И все-таки что-то витало в морозном воздухе, чуть слышно позванивая снежинками, которые вдруг посыпались с неба густым роем.

– Юль, меня не будет больше месяца. А потом я вернусь.

– Хорошо. Матвей будет рад.

– А ты?

Юля не ответила. Она просто не знала, что сказать.

Михаил уехал, а Юля никак не могла отделаться от мысли, что он хотел сказать что-то еще, но она ему не позволила. Вот и сейчас, торопливо шагая по тротуару, она перебирала вчерашний разговор и думала о том, что сама не знает, хочет ли услышать это «что-то» от Михаила.

Последнее, что она запомнила в этот злосчастный день, был визг тормозов и приглушенный женский крик за спиной. Удивленно подумав, что почему-то ей совсем не больно, Юля потеряла сознание.

Водитель, который сбил ее на пешеходном переходе, попытался скрыться, но его задержали прохожие. Юлю увезли в больницу. Больше недели она провела в реанимации, не приходя в сознание. Врачи бились за нее, забыв про праздники. И только на Рождество, рано утром, она открыла глаза.

– Андрей Валентинович, очнулась! – молоденькая медсестра улыбнулась Юле. – Добро пожаловать обратно! Напугали же вы нас!

Юля постепенно приходила в себя и в глазах ее заметался страх. Она дернулась, пытаясь что-то сказать, но лишь закашлялась, охнув от боли.

– Тише! Вам пока рано говорить!

– Матвей… – прохрипела Юля, умоляюще глядя на медсестру.

– Кто?

– Сын…

– С вами никого не было… – сестричка растерянно смотрела на Юлю, но тут в палату вошел врач.

– Наконец-то! Юлия Олеговна, ну так же нельзя! Сколько можно испытывать наше терпение? Пора бы уже дать результат нашим гениальным попыткам вытащить вас с того света. Уверяю вас, мы очень сильно старались! – врач быстро пробежал глазами показатели и улыбнулся. – Молодец! Правду говорят – женщины у нас сильный пол! Знаю-знаю! – он жестом остановил вопросы Юли. – Все с ребенком в порядке. Там девушка приходила, просила передать, что сын ваш у нее. С ним все в порядке.

Юля пыталась сосредоточиться, спросить еще что-то, но потолок вдруг завертелся, она прикрыла глаза и поняла, что ей почему-то безумно хочется спать.

О том, что случилось с Матвеем, она узнала через несколько дней, когда ее перевели в палату. Окси ворвалась в первые же минуты того времени, что отводилось для посещений и заполнила собой всю палату. Соседи Юли глазели на ярко накрашенную, шумную девушку, с невольным изумлением. Но, Юлю сейчас все это интересовало мало.

– Оксана! Где Матвей?

– Так у меня! Вот, что ты за мать такая? Разве можно так себя не беречь? – Оксана выставляла на тумбочку какие-то банки и большой термос. – Кто носится так по скользким улицам?

– Я не виновата была.

– Да знаю я! Я бы этому водиле! Ведь на пешеходном переходе! Совсем глаз нет у него, что ли?! – Окси отмахнулась от Юли и откупорила первую банку. – Бульон! Куриный! Ты не думай, я сама варила. Бабушка меня научила. Самое верное средство! Ешь быстрее, пока не остыл совсем. Я так бежала, что ног не чувствую теперь. В термосе – шиповник! Чтобы весь выпила, я завтра еще принесу. Специально второй термос купила.

– Оксана! – почти простонала Юля. – Матвей!

– Ты ешь, а я рассказывать буду.

Юля, оставив попытки возражать Оксане, взяла ложку и решила, что, дав той выговориться, узнает больше. Так и получилось. Оксана коротко рассказала о том, что случилось. Более подробно Юле рассказал все Матвей, когда на следующий день приехал к ней вместе с Оксаной.