Все будет хорошо, или Свободный плен

– Понял вас. – Саша всегда понимал хозяина без слов. Боковым зрением он видел, как напряглись его скулы на загорелом лице. Лита сидела, уставившись в окно. Свои вопросы она не решалась задавать в машине. Они приехали в загородный дом. Выгрузили покупки. Стеблова пригласила их к столу, но Лита не сказав ни «да», ни «нет», попросила Георгия пройтись к озеру. Он понимал, что его сегодняшнее поведение не останется без вопросов. Присев на лавочку возле спокойной глади, Лита вздохнула. Она не могла сразу подобрать нужные слова. Она обещала маме не копаться в его прошлом, если не представится удачного повода для этого. Кажется, сейчас самое время, нужно только правильно подобрать слова.

– Гера, я давно хотела спросить тебя, но все не решалась.

– Вступление мне уже не нравится, – садясь рядом, перебил ее Мартов.

– Тогда извини меня заранее, но я не хочу делать вид, будто меня ничто не удивляет, не беспокоит.

– Я слушаю и готов откровенно тебе все рассказать, спрашивай.

– Скажи, твоя жена была счастлива с тобой?

– Вопрос не по адресу, – недовольно поморщился Мартов.

– Да или нет? Остальное – от лукавого!

– Она выходила за меня по любви, по вашей женской логике, значит, да.

– Дело о ее гибели прикрыли, почему?

– Лита, откуда такой прокурорский тон? Не прикрыли, а закрыли, имея налицо все признаки несчастного случая. Ты что, сидела в местной библиотеке и читала всякую чушь обо мне и Светлане?

– Нет, нигде я не сидела.

– Тогда почему ты обвиняешь меня? Я же чувствую по тону, каким ты говоришь! Ты думаешь, если прошло три года, то у меня внутри уже все перекипело, можно поднимать закрытую для всех тему?

– Ты не говорил, что у нас есть запрещенные темы. Мартов поднялся и подошел совсем близко к озеру, настолько, что вода коснулась носков его обуви. Он сложил руки на груди и, не оборачиваясь, сказал:

– Мы прожили вместе почти тридцать лет, а были близки в какие-то редкие мгновения. У нас родилось двое детей, и даже это не сблизило настолько, чтобы говорить о счастье. Мы принимали наш союз как нечто необходимое обоим. Тебе трудно понять это. Прошу, не забивай себе голову копанием в том Мартове, которого уже нет. Он умер, понимаешь! Я сам придавил его могильным камнем.

– Ты говоришь странные вещи, – Лита подошла к нему, повернула к себе лицом.

– Я говорю правду, милая. Перед тобой другой человек, только имя и фамилия остались прежними. Можешь принимать белый лист бумаги, где есть чувства к тебе и надежда на будущее. Остальное сейчас для меня не имеет значения.

– Вот что означали твои слова о призраках.

– Называй скелет в шкафу как угодно, смысл от этого не меняется.

– Гера, ты ничего не говорил о своих родителях. Их уже нет?

– Да, они давно умерли.

– А их-то ты любил? Это я к тому, что на твоем листе бумаги должна была остаться как минимум любовь к ним. Все же без прошлого нет будущего. Для меня родители – святое. Я с ужасом думаю о том, что настанет время, когда их не будет рядом. Не хочу даже думать об этом. Ты мужчина и, в любом случае, не ощущаешь такой привязанности к родителям. Может, я ошибаюсь? Поправь меня, если я не то сказала.

– Ты абсолютно права, двух мнений быть не может, – солгал Мартов. Он оправдывал себя тем, что к отцу он до сих пор чувствовал благоговение, а о разрыве с матерью он говорить не станет. Ничего уже не поправить, а на чувствительную натуру Литы его категоричность может слишком подействовать. Пожалуй, в этом ее отличие от Светланы. Богданова не простит вычеркнутой из его жизни матери. Это оттолкнет ее навсегда. Мартову стало не по себе. Откровенно солгав, он не чувствовал вины. – Лита, я почему-то ужасно устал сегодня.

– Из-за этого ты был таким резким с журналистом?

– Они копаются в наших жизнях без стыда и совести. Перевирают сказанное, делают свои выводы. Они считают, что имеют право постоянно подглядывать в щелочку. Меня это бесит, но откровенно я дал это понять только сегодня. Могу представить, что за статейка появится завтра в. – Георгий задумался. – Не могу вспомнить названия газеты. Микрофон в лицо он мне тыкал, а назваться забыл. Вот тебе и этика.

– Все равно, не срывайся больше, пожалуйста. Я никогда не видела тебя таким, – Лита прижалась к нему.

– Девочка моя, я ведь живой человек и могу вести себя не только как паинька. Не идеализируй меня.

– Кажется, я уже чувствую себя виноватой, что затеяла весь этот разговор.

– Перестань, все в порядке. Желание узнать человека, за которого выходишь замуж, вполне естественно.

– Ты сильнее меня, не спрашиваешь меня ни о чем.

– Все, что мне нужно знать, любишь ли ты меня сейчас?

– Я уверенно говорю, что люблю. Никогда не ощущала ничего подобного. Пришло мое время любить. Гера, милый, я благодарю судьбу, что мы встретились. Как подумаю, что могла отказаться от этой путевки, страшно делается. Неужели в жизни все подчинено случайностям? Ведь так можно с ума сойти: опоздал на минуту, и твоя вторая половина пройдет, не встретившись с тобой. Когда еще представится случай?

– Как любил говорить мой отец, случайностей не бывает.

– Случайность – частный случай закономерности.

– А это откуда?