Все будет Украина!

И крылья выросли. И паруса наполнил ветер. И пофиг пушки...они не пугают, а салютуют. И сумрак, рычит, гыркает, постреливает, но отступает, и вата, оказалась всего лишь пухом с тополей, который вызывает всего лишь сезонную аллергию. И там, на небесно-солнечном горизонте, если даже идти через бури, выстрелы, боль и шторм есть наша страна, где улыбаются любящие тебя люди, где у тебя уже большая и дружная семья, которая больше никогда не скажет тебе “ты-Восток, а я-Запад”, не будет ругать за не тот язык или не то произношение, потому, что это не важно для тех, кто тебя любит.

Миром правит любовь. Ведь если ты — свет, то свет найдет тебя и ты вольешься в этот свет, а если ты тьма, то Мордор там, за границей, копошится в своих комплексах и страхах.

Когда-нибудь, успокоив шторм в своей стране, мы, просто поговорим с теми, кто нас боится и ненавидит, как я со своей вечерней самоубийцей. И , я верю, нам на встречу приплывет не гыркающий градом сумрак, а прекрасный и действительно дружелюбный корабль, под белоснежными парусами. И.... никогда никого не оставляйте сам на сам с его даже глупыми, детскими страхами. Эти страхи могут опустить крылья или наполнить ветром паруса. А это нельзя, ни в коем случае. Надежда, должна быть всегда!

Разговор с Богом

Я никогда не признавала посредников, тем более в разговоре с Тобой. Я благодарна Тебе за Сына Твоего, что показал нам любовь, но и я Твоя дочь, поэтому говорю с Тобой один на один.

Священники учат меня, чтобы я прикрыла голову платком, потупила взор и стала на колени, молясь тебе. Прости, но с отцом, я буду разговаривать с уважением, но глядя в глаза, распустив косы, раскрыв душу ветрам, стоя в степи, глотая слезы любви и раскаяния, вольная, как твоя любовь ко мне, горька, как соль земли нашей.

Я не буду просить у тебя о земном, я не буду просить у тебя о небесном, я буду просить — любви. Мне сейчас, когда кровью пропитана моя ковыльная степь, когда боль и горе превращаются в камень, как никогда нужна любовь.

Ты дал мне много любви: я люблю свою землю, страну, меня любят друзья и родные, сердце мое согрето любовью детей и мужа, земля, чувствуя мою любовь, возвращает свою. Ветер любит меня, солнце, звезды и степь нежит меня любовью, и море, и реки…

Скажи, как мне любить тех, кто пришел убивать меня, как передать им свою любовь? Я смотрю в их глаза, пустые, холодные, умершие души при живом теле: нет в них любви, ни к себе, ни к тебе, ни к детям своим, да и дети отвернулись от них.

Мертвые, мертвые-живые ходят по земле моей, заслоняют солнце мое, ограждают меня от тебя. Вот любят они золото, деньги, яхты, дома, меха, а не берут с собой в вечность этого. Лежат они по степи, питают землю кровью своей, бегут к ним вороны и лисы, волки степные та собаки дикие, а яхты их, дома и меха, сыплются в тлен. Прах к праху.

Как же открыть солнце для них, любовь, как же показать им, что любовь — созидает, а ненависть — разрушает. Вот пришли они на мою землю, забрали жизни моих братьев и сами напитали землю кровью, во имя чего? Кто прислал их? Кто внушил им, что братская любовь пулей передается? Кто сказал им, что во имя любви дом разрушается, дом брата своего?

Мне бы ненавидеть их, мертвых душою, больных телом, слабых разумом, а я любви к ним прошу. Светить хочу! Лучом быть хочу! Ветром! Чтобы выжечь зло из души, светом наполнить, ветром степным вырвать у них мысли, душу отравляющие! Любовью быть хочу! Плачу, над каждой солью крови, рыдаю, стоя на коленях, я, Ярославна, земли своей, кричу тебе: «Дай любви, чтобы вылечить душу каждого, кто погибает от злобы своей!» 

Помнишь, как в детстве, я ездила к тетке в Россию, как обнимала березы, радовалась найденным подберезовикам, как меня ругали за испачканное черникой платье, как мы бегали под дождем с ребятами и искали кувшинчик с золотом на конце радуги. Как любила я эти белоснежные рощи, васильковые поля, земляничные россыпи. Как я, вдыхая запах мудрости, была благодарна земле, родившей Есенина и Высоцкого, Бунина и Гумелева, Солженицина и Новодворскую. Разбуди мою память! Разбуди мою любовь! Скажи мне, как могла такая земля дать семена ненависти, ведь она сама любовь?!

Хочу ненавидеть за братьев своих, за дома разрушенные, за людей обманутых, за ненависть рассеянную, за ложь отравленную, не могу, вспомню березы и голубые глаза Есенина, рубленную удаль Маяковского, переливы Бунинские , горечь Ахматовскую, глубину Цветаевскую …и не могу. Любить хочу! Буду любить! Во имя тех, кто мою жизнь защищал, кто в землю родную украинскую лег! Буду светить! Чтобы глядя на меня слезы, текли у ненавидящих нас, чтобы вдыхая, там, в кремлевской вони, задыхались воздухом полынно-степным, обидящие нас. А ты прости их, как меня прощаешь! А ты люби их, как меня любишь! Ибо любовь — свет и только он тьму разгонит.