Все бури (СИ)

— Ну и кто тебе это сказал? — Мэллин задал очередной непростой вопрос и вздохнул, не желая длить интригу вкупе с неловкостью смущенной королевы. — Волки тоже должны стать волками, не было истины непреложнее во времена моего детства, а Джаретт Великолепный всегда знал, что говорил!

— Сказать можно любую глупость, это не делает ее правдой, даже если ты — король, — Мэренн нельзя было сбить с толку так просто. — Мы волки, потому что волки! А все прочее надуманная ерунда!

Мэллин не выдержал и разоржался, олень безрогий, но его можно было понять, поэтому Майлгуир не стал красиво отвешивать братцу подзатыльник.

— И что здесь смешного, мой глупый принц? — теперь Мэренн точно обиделась всерьез.

— Слышал бы тебя Джаретт, — кое-как продышался, — о-о, Мидир, то есть Майлгуи-и-ир, как ты был прав!

— А он тут при чем? И в чем прав? — любопытство почти победило обиду.

— Как же он прекрасно выбрал себе супругу! Я просто счастлив, что его женой стала именно ты!

Брат замолчал, и Мэренн больше не задавала вопросов. А вот Майлгуиру было определенно понятно, что так обрадовало Мэллина. Брат уже пережил этот кризис не-волчести от Джаретта, и пережил давно, и никому ничего доказывать давно не собирается, но был восхищен таким простым решением проблемы. Думается, если бы Мэллину отец так сразу и сказал: ты волк от рождения, а не искал бы несходство с истинными волками, насколько была бы проще и счастливее его жизнь…

Тут голоса пропали.

…и самое страшное в брате… — загадочным шепотом говорил брат, и Майлгуир понял, что задремал.

— Что? — с интересом спросила Мэренн.

— А сама-то как думаешь?

— Думаю, в гневе владыка Благих земель очень страшен.

— Не-е-ет! — хихикнул Мэллин. — Самое страшное, когда он разносит за что-нибудь. За разбитую вазу или за сущую мелочь!

Сущая мелочь была — оскорбление Дома Леса или глупый риск, и Майлгуир едва не рыкнул сквозь сон, но все же решил дослушать.

— Он очень выразительно распекает! Еще и хо-о-одит! И ворчит, и ворчит! — Мэллин наверняка округлил глаза. — Это целое представление, прекрасное и ужасное, и в конце ты уже готов не только распрощаться с жизнью, но и сбежать в Верхний мир лет этак на десять. Может, как раз хватит, чтобы он забыл.

— И как, забывает? — с еще большим интересом справилась Мэренн.

— Конечно же, нет. Потом все еще хуже.

— Ну хватит уже! — не выдержал Майлгуир. — Кое-кому просто надо меньше шалить и баловаться! — открыл глаза и понял, что его, пока он дремал, укрыли накидкой, а под спину положили свернутый плащ.

— А кое-кому нужно временами перестать быть таким непробиваемым занудой, — надулся брат. — Ладно я! Вот будут дети!.. Вот им достанется!

Мэренн прерывисто вздохнула, и Майлгуир шепнул на ушко:

— Думаю, мы договоримся.

И она улыбнулась.

— Ага, жуть. Мне заранее страшно оттого, какой это будет строгий отец, — хихикнул Мэллин.

— Ты вечно творишь глупости, — Майлгуир хочет сказать о другом, но слова вырываются привычные и неправильные. — Сделай милость, возьми перерыв!

Мэллин кутается в одеяло, шмыгает носом и все еще слишком сильно белеет лицом, бледный даже для незагорелых волков. Брату все еще холодно, а от его вида королю делается в три раза холоднее, чем может быть в брюхе ледяного духа.

— Прекращай так весело бросаться навстречу опасности! Ты не бессмертный! — это ближе к сути, но Майлгуир недоволен собой, братом и словами, поэтому бьет кулаком по сиденью.

— Вот тут ты как раз ошибаешься, — Мэллин пользуется моментом вклиниться и делает это хуже некуда. — Я такой же бессмертный, как ты!

— Да сколько раз тебе объяснять! Не такой же! — второй удар по скамье. — Если ты умрешь, это насовсем! Достаточно, я нагулялся по миру теней вдоволь! И не хочу снова лихорадочно там тебя искать!

— Так и не ищи, если не хочешь, — Мэллин бурчит в одеяло.

Майлгуир в третий раз стучит по деревяшке: сказать он хотел совсем не это. Следует успокоиться.

— Я имел в виду, Мэллин, что это был сильный и глупый, Мэллин, глупый риск! Ты должен быть осмотрительнее! Потому что я не хочу тебя потерять насовсем, олень ты безрогий! Мне больше нравилось, когда ты говорил, какая Мэренн чудесная королева.

— А почему? — тут супруга очаровательно застеснялась.

— Потому что ты изумительна, моя королева, в своих диких нравах! И потому, что отныне за судьбу своего племянника я спокоен!

Ворчать больше не хотелось. Мэренн отвлеклась от своих переживаний, и это было уже хорошо. А впереди показались обрывистые скалы Дома Камня.

========== Глава 17. Каменное небо ==========