Все, чего я никогда не хотела (ЛП)

Зак обежал машину, чтобы открыть ей дверцу, и они молча поднялись по кирпичным ступеням. У входной двери они неловко остановились, не зная, что сказать.

— Я хочу поблагодарить тебя. За то, что спас меня сегодня, — застенчиво сказала Венеция, не глядя ему в глаза. — Это было, м-м, очень мило с твоей стороны.

Теперь пришла очередь Зака покраснеть.

— Забудь. Я же тебя не из акульей пасти вытащил, а всего-навсего из маленького прудика. Но ты должна прекратить преследовать щенков, — строго добавил он. — Эта мания втягивает тебя — а значит, и меня тоже — в неприятности.

Она рассмеялась.

— Я попытаюсь. Но они такие милые! Щенки…— На ее лице появилось мечтательное выражение.

— Нет! — Зак взял ее за плечи и хорошенько встряхнул. — Останься со мной! Не думай о сама знаешь чем! Думай о… Шалтае-Болтае!

Венеция взглянула на него.

— О Шалтае-Болтае? Зачем?

— Потому что он клевый, — изрек Зак. — Даже несмотря на то, что свалился во сне. — Он сделал паузу. — Он же свалился во сне, да?

Она захихикала.

— Ты такой милый. — Ее глаза распахнулись, и она моментально хлопнула рукой по губам, но было поздно.

— Ты считаешь меня милым? — очарованно спросил Зак.

— Э-э, нет! — начала она. — Ну то есть, вокруг много милых людей. Ну, ты понимаешь. Майя милая. Микки милый. Рико милый, хотя немного устрашающий, но если его побрить и немного подстричь…

— Венеция.

Она остановилась.

— Да?

— Ты можешь минутку помолчать?

Венеция покраснела и выглядела так, будто в любую секунду готова расплакаться.

— Ой, да. Прости. Я… я пойду. Прости еще раз. — Она развернулась, чтобы открыть дверь, но в этот момент Зак взял ее за руку и развернул лицом к себе. Она недоуменно посмотрела на него.

— Что…

А потом Зак снова заставил ее замолчать. Только на этот раз с помощью страстного поцелуя.

Через несколько секунд, когда шок прошел и Венеция ответила на поцелуй, он улыбнулся ей в губы. На вкус они были как клубника и зефир.

Это было намного лучше, чем какой-то дурацкий щенок.

* * *

Я спала на облаке. Это точно должно было быть оно, ведь что еще могло быть таким мягким и пушистым, как не облако? Я мечтательно вздохнула и глубже уткнулась носом в нежную мягкость. Как же хорошо!

И только мне приснилось, что мы с Романом плывем по небу между радугой и розовыми пузырьками в форме сердечек, как мое тело начало вибрировать. Минуточку, нет. Это была не вибрация. Меня кто-то тряс. Туда-сюда, как тряпичную куклу, и, надо сказать, ощущение было не из приятных.

— Хватит, — проскулила я, хватая ртом воздух. — Пожалуйста, перестаньте, это ужасно раздражает.

— Майя? Майя, открой глаза!

Ох. Этот голос был ужасно знаком…

— Майя, ты меня слышишь?

Через несколько секунд я, наконец, неохотно моргнула, открыла глаза и обрадовалась тому, что свет в помещении был приглушенным. Мне потребовались дополнительные пять секунд, чтобы сориентироваться, и когда я это сделала, то обнаружила склонившееся ко мне очень красивое и очень обеспокоенное лицо.

— Слава богу, — выдохнул Роман. — Я уж думал, тебя контузило от удара об пол.

— Что произошло? — прохрипела я, пытаясь сесть. Роман помог мне прислониться к горе подушек (неудивительно, что я думала, что лежу на облаке). — У меня болит голова.

— Конечно, болит. — Он смотрел одновременно с раздражением и облегчением. — Ты грохнулась в обморок. В общем, это ты делаешь частенько.

— В обморок? — воскликнула я, мысленно пробегаясь по событиям предыдущего вечера и пытаясь собрать полную картинку из кусочков воспоминаний.

Медленно воспоминания вернулись. Наш с Рико ужин, упавшая в пруд Венеция.

Зак бросается за ней в воду, врывается Роман. Рико его толкает. А потом…

Мои глаза сделались размером с блюдца, когда я вспомнила, что сказал Роман перед тем, как я потеряла сознание. Неужели это правда? Или от удара у меня бред?

Пытаясь заставить сердце перестать делать сальто, которое было его явной попыткой попасть в олимпийскую сборную США по спортивной гимнастике, я уставилась на Романа, изучая каждый дюйм его лица. Высокие точеные скулы. Сильная челюсть. Полные губы. Глубокие, завораживающие фиолетовые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, способными вызвать зависть у любой девушки.

Не знаю, по этой ли причине я решилась задать следующий вопрос, — тихим, сдавленным голосом, — вопрос, который мог изменить всю мою дальнейшую жизнь.

— Роман. Ты правда сказал, что любишь меня?

Он замер. Клянусь, я еще ни разу не видела, чтобы человек был совершенно неподвижен так долго. Кажется, он даже не дышал. Если бы не медленно расползающаяся по его шее и лицу краснота, я бы подумала, что парень не жилец.

— Роман? — Спустя добрые пять минут его молчания я поерзала на постели. — Ты слышал меня?

Он моргнул.

— Да.

Что значило это «да»? «Да, я сказал, что люблю тебя» или «да, я тебя слышал»?

Он смотрел на меня недолго, но паника не заставила себя ждать. Боже мой, а если он не говорил этого? Это было бы ужасно унизительно, особенно учитывая, что я-то уже произнесла слово на букву «л», когда мы были в больнице.

С пылающими щеками я сбросила одеяло.