Все, чего я никогда не хотела (ЛП)

С этим фактом были согласны абсолютно все девушки, в данный момент мочащиеся себе в трусики от возбуждения. Я, конечно, тоже не могла отрицать, что в нем присутствовал весь набор: густые волнистые черные волосы, кожа естественного золотистого оттенка, стройное мускулистое тело, точеные скулы и единственные в своем роде глаза фиолетового цвета с золотистыми крапинками, словно созданные для того, чтобы растапливать девичьи сердца.

К счастью, чтобы вывести меня из равновесия, требовалось нечто большее, чем просто сверхъестественно идеальная внешность. Насколько я могла судить, Роман Фьори являлся крупнейшим придурком на свете, к тому же высокомерным, как и вся его компания.

Небольшая группа неторопливо приближалась к школе. Роман, конечно, шел первым, по бокам шли Карло и Паркер, а замыкали цепочку Зак и Адриана.

Толпа на лестнице разошлась, как море перед Моисеем.

Выражение лица Романа, пока он поднимался по лестнице и шагал по коридору, оставалось бесстрастным.

Все подождали, когда Наследники и Адриана окажутся вне пределов слышимости, а потом загудели о внезапном появлении последней.

— Как считаешь, что-то случилось в школе-интернате?

— О, боже, не могу поверить, что она только что здесь прошла!

— Чувак, а она горяча!

Именно в этот момент наконец прозвенел звонок.

Я испустила вздох облегчения.

— Давай, идем в класс или опоздаем, — сказала я, потянув Венецию за собой.

— Да уж, я заставила тебя смотреть на самых сексуальных парней, а ты заставляешь меня идти писать эссе, — пробормотала она. — Ты ужасный друг.

Я ухмыльнулась.

— Однажды ты поблагодаришь меня. Вот увидишь.

* * *

Тррррррр!

Звонок означал конец третьего урока и начало ланча, но не успел он перестать звонить, как коридоры наполнились долговязыми голодными учениками, требующими в свой ежедневный рацион только изысканные суши и пирожные прямиком из Франции.

Да, в нашем Обеденном Центре — или ОЦ, как все его называли, — подавали именно это. Учитывая его политику, доход ОЦ превосходил доходы страны раз в десять.

Я обошла парочку, чрезмерно демонстрирующую свою любовь, и направилась в дамскую комнату, которая была отделана итальянским мрамором. Здесь были краны из высокопробного серебра и изысканная бархатная мебель в гостиной — впрочем, зачем туалету нужна гостиная, было вне моего понимания. Даже туалет набит принадлежностями из Европы.

Когда я вошла, там уже находилось три девочки, все тощие, их зелено-золотые клетчатые юбки были укорочены до неприличия.

Они принадлежали к тому типу девушек, которые, как правило, не спеша одаривали меня презрительным взглядом, прежде чем дальше продолжить прихорашиваться, а иногда отпускали ехидные комментарии о том, что я получала стипендию.

Учеников, которые получали стипендию, в Валеске было крайне мало. Академически говоря, это было очень хорошо, так как получатели были отобраны председателями приемных комиссий самых престижных колледжей (если верить моему консультанту). Социально говоря, это было не так хорошо. Заслуги были главным фактором для получения стипендии, но также это были и финансовые нужды. Получение стипендии означало то, что мои родители не были достаточно богаты, чтобы оплачивать школьное обучение — а это была сумма с шестью нулями, и поскольку в Валеске важнее всего были деньги, моя проблема со стипендией становилась понятной.

В любом другом городе моя семья считалась бы зажиточной или даже богатой, но в Валеске мы в лучшем случае относились к среднему классу. На самом деле я не обращала внимание на все дерьмо, которое люди думали обо мне, но меня раздражало, когда на моих родителей бросали косые взгляды лишь потому, что не зарабатывали миллионы в год.

Вот почему я пришла в замешательство, когда девушки взглянули на меня и быстро вышли, опустив голову. Если бы у них были хвосты, они бы зажали их между своих тощих ножек.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять причину их странного поведения.

Когда я повернулась, то очутилась лицом к лицу с Адрианой Перри, которая вблизи выглядела еще прекрасней, если такое вообще было возможно.

Десять долгих секунд стояла гробовая тишина, пока мы пялились друг на друга. По большей части ее лицо было непроницаемым. Я подумала, что увидела намек на веселье в ее выражении, но он исчез так быстро, что я не была уверена, был ли он вообще или мне показалось.

— Привет, — сказала я неловко. Да, большей неловкости я не вынесу. Никакого ответа. Я поняла, что Адриана игнорирует меня, и уже собралась уходить, когда она заговорила.

— Привет, — ответила она мягким певучим голосом. Несмотря на то, что Адриана не отводила глаз от моего лица, у меня было ощущение, что изучает меня она таким способом, которым могут только девушки.

— Окей, ладно, приятно было познакомиться, ладно, увидимся, но, пожалуй, я лучше пойду. — Я попятилась, опасаясь тех предосудительных взглядов, которые бросали в нашу сторону люди из уборной.

— Как тебя зовут?

Я моргнула. Такого вопроса я не ожидала.

— Э-э, Майя.

Опять тишина.

— Майя Линдберг, — добавила я.

Очевидно, этого она и ждала, потому что протянула руку и сказала: