Все, чего он хочет (СИ)

Себастьян замолчал и немного сердито посмотрел на меня.

Я решила бросить ему кость. В переносном смысле.

─ Кстати, о людях, поющих современные хиты, ты смотрел «Идеальный голос»? (прим. «Идеальный голос» — адаптация книги Микки Рэпкина о студентке, внезапно обнаружившей в себе страсть к пению а капелла, в главной роли Анна Кендрик).

Себастьян вдруг превратился в двенадцатилетнюю девочку.

─ О, БОЖЕ, готов все семнадцать раз, что я смотрел этот фильм, повторить, как Я ЛЮБЛЮ Анну Кендрик, ─ пропищал он.

Совершенно ошеломлённая, я ухмыльнулась, широко раскрыв глаза.

Растерявшись, он отвёл взгляд.

─ Ну, да. И индийский мальчик очень милый, хотя я совершенно не понимаю, почему ему нравится эта маленькая психованная азиатская девочка.

─ Это интересно.

─ И что там интересного?

─ Он какой-то заучка, этот индийский парень. Я думала, ты скорее западёшь на британского диджея с шестью рельефными кубиками пресса.

─ Ну, он определённо милый, но на мой вкус слишком обычный.

Сначала Хавьер, потом индиец… и тут я вспомнила, что он говорил про Брюса Ли…

─ Оооо… так ты любишь тёмное мясо, а?

─ Я не удостою это ответом. ─ Себастьян на секунду замолчал. ─ Мы могли бы посмотреть что-нибудь романтическое, может «Гордость и предубеждение» с Кирой Найтли?

Мне очень нравился этот фильм.

Но я знала, что не смогу смотреть его и не думать о себе как об Элизабет, и о Конноре как о мистере Дарси и не рыдать навзрыд.

─ Сегодня вечером мне нужно посмеяться, ─ сказала я. ─ Ты не против посмотреть «Идеальный голос» в восемнадцатый раз?

─ Дорогая, я могу всю ночь смотреть, как этот мальчик поёт «Во мне есть магия».

─ Ещё одна упущенная возможность для одной из неуместных шуток Джонни.

─ Молчи. Что хочешь на обед?

52

На ужин был вкусная котлета по-киевски с молодым картофелем и спаржей на гриле. После этого Себастьян заказал попкорн и кока-колу, и как только их принесли, мы уселись смотреть фильм по кабельному каналу отеля.

Ему пришлось извиниться и «пойти в комнату для маленьких мальчиков» на две трети фильма, так что я поставила фильм на паузу. Так совпало, что это была сцена, где героиня идет извиняться перед героем за то, что вела себя как придурошная, но он отталкивает ее, потому что она продолжает причинять ему боль.

Наверное, это заставило меня задуматься.

Когда Себастьян вернулся и сел, я сказала:

— Могу я задать тебе вопрос?

— О боже, вот оно что, — пробормотал он.

— Что? — спросила я, одновременно удивленная и слегка обиженная.

— В детской комнате.

Теперь я был просто оскорблена.

— Ну, отлично. Не бери в голову.

Я нажала «Воспроизвести» на пульте дистанционного управления и запустила фильм.

— Нет, нет… продолжай, — проворчал он.

— Нет, я…

Себастьян выхватил пульт, нажал «Паузу» и повернулся ко мне.

— Просто задай этот чертов вопрос.

Я надулась на несколько секунд… а потом поддалась своему любопытству.

— Почему Коннор отгораживается от меня?

Он вздохнул в совершенно надоевшей миру манере. Я почти ожидала, что он начнет орать: «Никто не знает, какую беду я видел, кроме Иисуса».

— Я боялся этого, — сказал он.

— Что я спрошу?

— Нет, это меня просто раздражает.

— Дай мне пульт…

— Тихо, — сказал он, держа пульт вне пределов моей досягаемости. — Ты хочешь знать ответ или нет?

— …да.

Он растянулся на диване и, прищурившись, уставился в потолок.

— Это сложно.

Я подождала еще несколько секунд. Когда ничего не последовало, я немного наклонила голову вперед.

— …и?

Он сел боком, лицом ко мне, и подпер голову кулаком, как будто мы сплетничали на пижамной вечеринке.

— Во-первых, Коннор боится обязательств.

— Да, ну, как и большинство парней.

— Большинство парней не могут заполучить моделей «Victoria's Secret».

Ой.

— Ладно, забудь об этом, — мрачно сказала я.

— Ты не так поняла.

— Нет, я прекрасно понимаю, — с горечью сказала я. — Он может заполучить любую женщину, какую захочет, так зачем довольствоваться мной?

— Ну, это часть дела, но не главная его часть. Если бы это было так, он бы выгнал тебя после той первой ночи. Очевидно, ты ему очень нравишься. Проблема в том, что ты ему очень нравишься.

— В этом нет никакого смысла, — нахмурилась я.

— Я не думаю, что он боится «больше никаких моделей «Victoria's Secret», я думаю, он боится того, насколько сильно он заботится о тебе. Он ненавидит быть слабым, а ты его слабость. Я был шокирован, потрясен тем, что он не бросил тебя, как только Миранда выдвинула ему свой маленький ультиматум. Он ненавидит ультиматумы и, как известно, отрезал себе нос назло кому-то другому.

— В этом нет никакого смысла.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Он причинит себе вред только для того, чтобы показать кому-то другому, что они не имеют над ним контроля, даже если на самом деле это нисколько не навредит другому человеку. Он рассказывал тебе, что сделал со своим отцом, когда ему было девятнадцать?

Я вспомнила эту историю, и на меня нахлынуло осознание.