Все, чего он жаждет

Джонни усмехнулся, подходя к нам.

— Вы ведь не будете больше шарахаться от меня, правда?

Пока я отвечала, то заметила, что неосознанно придвинулась ближе к Коннору.

— Я просто… обычно меня не вытаскивают из лимузинов парни с оружием, вот и все.

Он покачал головой в притворном разочаровании.

— А я-то подумал, что это из-за моей пугающей привлекательности.

— Ха! — сказал Коннор, затем кивнул в сторону входа. — Идем?

Джонни кивнул и двинулся впереди нас в сторону входа в вестибюль.

Коннор взял меня за руку и бережно притянул к себе, когда мы пошли следом за ним.

Еще один улыбчивый служащий открыл дверь. Джонни шагнул внутрь и внимательно осмотрел вестибюль, его глаза быстро пробежались по лицам находящихся внутри людей. Затем он едва заметно кивнул и отступил в сторону, чтобы мы с Коннором могли пройти мимо него.

Все это время рука Джонни лежала на животе, на уровне единственной застегнутой пуговицы его пиджака.

Не более чем в двенадцати сантиметрах от пистолета.

Я вздрогнула.

Глава 4

Вестибюль был великолепным. Шикарным. Роскошным. Сами выбирайте из прилагательных, характеризующих сногсшибательность.

Пол был выложен белым мрамором с темными вставками черного — возможно обсидиана? Но эффект был потрясающим.

Люстры были круглыми, их массивные корпуса состояли из цилиндров тонкого матового стекла, которые рассеивали свет и превращали его из холодного и давящего в теплый и чувственный. Они напоминали гроздья винограда из длинных, стеклянных трубочек, если так понятнее. Или коллекцию стеклянных флейт Пана (ну, знаете, те, на которых играет маленький фавн в греческой живописи?), только из которых льется свет, а не звук.

По всему вестибюлю стояли роскошные кожаные кресла, расположенные небольшими группами вокруг невысоких столиков из красного дерева. Здесь и там несколько человек ожидали, набирая сообщения на своих телефонах или читая на своих Айпадах. Другие держали в руках коктейли или бокалы с вином, болтая и смеясь. Везде, где возможно стояли великолепные композиции из орхидей и экзотических растений — настоящих. Ничего искусственного (за исключением буферов некоторых женщин). Словно кто-то перенес часть джунглей в центр самого шикарного, насколько можно представить, зала ожиданий.

Коннор повел меня по красной дорожке, которая простиралась дальше в вестибюль и до стойки регистрации на противоположной стороне. Пока мы шли, я заметила, как несколько голов повернулись в нашу сторону, наблюдая за нами. Несколько ртов открылось в изумлении. Не у всех, но и этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься. Многие из менее очевидных зевак были женщинами, которые, как я подозревала, оценивали Коннора (что вызвало во мне неожиданный укол ревности). Хотя, те, кто в изумлении открыл рты, полагаю, были мужчинами, потому что мой гей-радар не запищал. Было похоже, что они неожиданно увидели вошедшую в помещение знаменитость.

Здесь что-то очень странное…

Мы подошли к стойке бронирования, представлявшей собой великолепную плиту из мрамора, отделанную вероятно золотом. Я сказала себе, что это невозможно… но в месте под названием ‘Дубай’, чем черт не шутит.

Женщина за стойкой являла собой потрясающее зрелище. В своем элегантном, идеально белом деловом костюме и с безупречной оливковой кожей она выглядела, словно только что сошла со страниц итальянской версии журнала Vogue. Снова, я ревновала и чувствовала… ну… неполноценность, по правде говоря.

Странно, но она, казалось, была охвачена благоговейным страхом.

— Мистер Темплтон, приятно вас снова видеть, — сказала она очень дружелюбным, но слегка испуганным голосом.

Я узнала этот голос. Тот же тон я использовала, когда мне приходилось общаться с большими шишками из моей компании, когда они приходили на заседания. Вроде, крупных воротил — генеральный директор, исполнительный директор, финансовый директор…

И она назвала его ‘мистер Темплтон’, опять.

Боже, Себастьян точно хорошо делал свою работу… кем бы они ни считали мистера Темплтона, они готовы были наделать в свои штанишки.

— Пожалуйста, зовите меня Коннор, — улыбнулся он. — Номера готовы?

Я нахмурилась. Номера? Во множественном числе?

Я была растеряна — но это точно что-то значило для телохранителя.

— Коннор, нет, — запротестовал Джонни, его лицо вдруг застыло, и он перестал улыбаться.

Глаза Коннора метнулись вниз, на меня, затем обратно вверх.

— Джонни — да.

Джонни только вздохнул. Коннор повернулся обратно к супермодели за стойкой.

— Да, они готовы, — подтвердила она с чуть большим рвением, когда протянула через мраморную стойку два комплекта пластиковых карт-ключей. Коннор взял один, а Джонни взял второй.

— Конечно, вам известен код для входа –

— Да, я останавливался здесь раньше, — прервал ее Коннор. Его голос был веселым, но слегка раздражённым, словно он хотел побыстрее все это закончить.

Она залилась ярко-красным румянцем.

— Конечно. Мои извинения.