Все, чего ты желаешь

Она приучила себя говорить надменно и скучающе, однако была взволнована. Только подношения могли увести ее из страны тоски, заставить чувствовать себя по-настоящему живой. Однако радость никогда не длилась долго.

Щелкнули замки, и слуги откинули крышки. Первый сундук оказался набит дорогими шелками. Во втором лежали лен, кружева и меха. А сверху стоял украшенный каменьями ларец. Шесть девушек сбежались, чтобы поглазеть на сокровища. Одна из них потянулась к шкатулке, но Беатриче ее опередила. Она ударила приятельницу по руке и схватила подарок. Внутри сияли три золотых ожерелья.

— Надень их на меня, — приказала Беатриче подруге, откинув с шеи длинные светлые локоны.

Девушки предпочитали высокие прически, скручивая длинные волосы в жгут. Но Беатриче не желала следовать моде. Ее волосами следовало восхищаться. Она залюбовалась собой перед зеркалом. Даже в самом простом платье она выглядела ослепительно, а печаль ее только красила.

— И ты дерзаешь носить подобные украшения? — прошептала ее подруга. — Ведь ты дочь торговца. Благородным господам это не понравится.

— Как только я стану женой человека, который ссужает им деньги, я буду делать все, что пожелаю.

— А когда свадьба?

— Скоро узнаешь, — бросила Беатриче.

Свадьба являлась ценой за золото и ткани. Но она вернет долг, когда захочет. Мать и отец не могли дождаться дня венчания дочери, но они уже не имели власти над ней. Ее жених дал ей полную свободу. Лишь ее брат, Пьеро, не стеснялся высказывать собственное мнение. Он говорил, что она ведет себя глупо и безрассудно.

— Удача улыбнулась тебе, — произнесла подруга.

— Наконец-то, — добавила невеста.

Хейвен очнулась. Она почувствовала, как жесткие волокна циновки царапают щеку.

— Что там произошло? — осведомилась Феба.

— Все ужасно, — прошептала Хейвен. Она еще не оправилась от шока. Видение ее потрясло. От запаха духов Беатриче слегка подташнивало. — Но вы не показали мне Наддо!

— Что ты видела? — потребовала ответа Феба.

— Это очень личное.

Хейвен не хотелось признаваться в том, что прежде она была тщеславной и алчной девицей со смазливой мордашкой и бесподобными светлыми локонами. Она не смела назвать имя жениха Беатриче. Несомненно одно — Беатриче Веттори должна была сочетаться браком с Адамом Розиером. Но Хейвен не собиралась выкладывать все Фебе.

— Я не получила никакой информации, нужной для поисков Бью.

— Уверена? — спросила Феба.

— Да, — буркнула Хейвен.

— Ты побледнела. Похоже, тебя что-то расстроило, — произнесла Пифия. — Не стоит ничего скрывать от меня.

— Пожалуйста, — умоляюще проговорила Хейвен. — Я неважно себя чувствую. Мне надо в отель.

Уголки губ Фебы едва заметно приподнялись. Хейвен показалось, что пожилая жрица готова отпраздновать победу.

— Хорошо, — согласилась Пифия. — Возвращайся в гостиницу. Мы навестим тебя через пару дней.

На улице Хейвен захотела поймать такси, но на заваленных мокрым снегом улицах было пусто — ни людей, ни машин. Стремясь как можно скорее убраться восвояси от Хор, девушка перебежала на противоположную сторону улицы. Потом она направилась к слегка покосившемуся белому особняку, который возвышался посередине квартала, к северу от Гарлема. Когда-то это был солидный загородный дом, возведенный на холме в девственном лесу. Тот, кто построил его в восемнадцатом веке, конечно, не мог себе представить, что настанет день и здание будет окружено громадными небоскребами Нью-Йорка.