Все, чего ты желаешь

— Нет. Но он был здесь. Его вещи в квартире. Я жду, когда можно будет все проверить.

— Извини, что получилось так долго, — сказала Миа. — Жаль, что мне не удалось выяснить адрес быстрее.

— Значит, ты позвонила в полицию?

Если бы Хейвен не сидела, новость сшибла бы ее с ног. Подруга Йейна, детектив-любитель, добилась успеха там, где остальные потерпели неудачу. Встречи с Хорами, вечера с Адамом — во всем этом не было никакой необходимости.

— Мы с моей партнершей взломали аккаунты Бью, — объяснила Миа. — Электронную почту, Facebook и прочее. Свою переписку с Роем Брэдфордом он стер, но в сети ничто не исчезает навсегда. И сегодня рано утром мы нашли ответ.

— Почему полиция до такого не додумалась? Или ФБР?

— Властные структуры действуют в рамках закона, играют по определенным правилам. Я этого делать не обязана. Я вхожу в одну из лучших хакерских команд. Если чего-то не может один, почти наверняка сумеет другой. Но мы обе — слишком молоды и пока не сотрудничаем с полицией. Представь себе, моя подружка — настоящий компьютерный гений.

— Подружка? — непонимающе переспросила Хейвен.

А Миа была в полном восторге от замешательства Хейвен.

— Похоже, у тебя того и гляди взорвутся мозги. Йейн говорил, что ты спрашивала насчет нашего романа. Я тогда вдоволь посмеялась, но тебе все-таки несладко пришлось. Поэтому сейчас я решила говорить с тобой начистоту. Но неужели Йейн отмалчивался?

— Да.

— Ясно. Типичный Йейн. Рисковать собой, чтобы защитить честь девушки. Однажды у меня была маленькая, но неприятная проблема с наркотиками. Я истратила все баллы «ОУ» и попала в «черный список» Падмы Сингх. Она велела мне спать с высокопоставленными членами Общества, иначе мне грозила встреча с серыми людьми. Мне исполнилось семнадцать. Я попыталась попросить о помощи Адама, но у него для меня не нашлось времени. Йейн обо всем узнал от Падмы и дал мне нужные баллы. А ей он заявил, что таким образом расплатился со мной за секс. На самом деле Йейн попросил меня лишь о том, чтобы я завязала с наркотиками и не приближалась к «ОУ». А я стала возражать. Я подсела на игру, которую ведет с людьми Общество. Тогда Йейн выложил мне правду об Адаме и его «клубе». Если бы я проболталась, Йейна бы сразу пристрелили.

— Я понимаю, почему Йейн так поступил, — сказала Хейвен. — Он решил, что так будет правильно.

— Да. И он обратился ко мне только в связи с Бью. Насколько мне известно, он никому ни слова не сказал о моем бегстве из Общества. В общем, много ли найдется парней, которые отказались бы от возможности превратить себя в «мистера Очарование»?

— Немного, — кивнула Хейвен.

«Действительно, — осознала она наконец. — Вотв чем разница между Йейном и Адамом». Йейн всегда оставался самим собой. Адам же выставлял добродетели напоказ. Реформы, устраиваемые им в «ОУ», проводились для того, чтобы ублажить Хейвен. Он до сих пор жаждал завоевать ее сердце. Хейвен было лестно думать, что Адам преобразился исключительно из-за нее. Но он, в отличие от Йейна, надеялся на вознаграждение. А Йейн сохранил тайны Миа, хотя именно они могли бы послужить доказательством его невиновности. Он ничего не ожидал взамен. Вот почему Хейвен всегда тянулась к нему.

— Внимание, — произнесла Миа и указала на дорогу. Последняя из полицейских машин отъезжала от тротуара. — Копы отбывают. Можешь идти на разведку.

— Спасибо тебе за все, — сказала Хейвен.

— Не стоит меня благодарить, — улыбнулась Миа. — Мне просто представился шанс отплатить добром за добро.

Полицейские оставили дверь квартиры незапертой. Хейвен поднырнула под пластиковую ленту и попала в другую эпоху. Жалюзи закрыты, и в гостиной — кромешная тьма. На ощупь добравшись до лампы в углу комнаты, Хейвен зацепилась ногой за что-то большое, лежащее на полу. Включив свет, она увидела тигриную шкуру с янтарными стеклянными глазами и отполированными клыками. В комнате стояли тяжелые кресла, обитые бархатом, на полках были аккуратно расставлены книги в кожаных переплетах. На стене висела пара боксерских перчаток, а на каминной доске выстроились хрустальные бутылки, наполовину наполненные скотчем. Казалось, вещи украли из холостяцкой берлоги образа примерно тысяча девятьсот десятого года.

Хейвен заметила портрет мужчины благодушного вида, которому было слегка за тридцать. Волосы зачесаны назад, губы кривились в неприятной усмешке. По соседству с картиной поблескивала обложка киношного журнала, заключенная в рамочку. На фото красовался этот же молодой человек в твидовом пиджаке и с трубкой в руке. С его губ слетали колечки голубого дыма. Уоллес Рид. Актер немого кино. Кэлум утверждал, что был им в одной из прежних жизней. Хейвен догадалась, что квартира обставлена и декорирована вещами покойной звезды. Кэлум устроил здесь святилище в честь самого себя.

В одной из двух маленьких спален Хейвен обнаружила лежащий на кровати открытый чемодан Бью. Рядом валялся бумажник. Никаких следов борьбы. Комната не запиралась на замок.

— Прости, Хейвен.