Все, что блестит

— Хотела. И хочу. — Алекс предприняла попытку съесть еще кусочек омара, но аппетит улетучился. Чтобы чем-то заняться, она опустошила свой стакан. Шампанское было прохладным и успокаивало горло, которое внезапно пересохло.

— Пойдем. — Он с улыбкой встал и протянул ей руку. — Пройдемся немного.

Она приняла его руку и встала. И снова оба почувствовали ток, который возникал между ними при малейшем прикосновении. Мэтт быстро отпустил ее руку и постарался избежать дальнейшего соприкосновения.

— Расскажи о вашей джаз-группе. Как ты начала петь с ними?

Пока они шли вдоль берега, Алекс рассказала ему о ссоре певицы с Гэри и как ее заставили петь на репетиции. Вскоре они уже вместе смеялись, время от времени уворачиваясь от набегающих волн. Подойдя к выстроившимся в линию кипарисам, которые росли прямо у края воды, они немного постояли, глядя на разбивающийся о берег прибой.

Так легко было разговаривать с Мэттом. Алекс обнаружила, что рассказывает ему все те забавные мелкие происшествия, которые случились по дороге в Кармел. Она даже призналась в том, что, когда машина Гэри сломалась в третий раз, она стукнула по двигателю молотком.

Мэтту очень нравилось смотреть, как отражаются звезды в ее глазах, когда она говорит и смеется, и как лунный свет зажигает огнем кончики ее волос.

Он взглянул на небо. Куда ушла ночь? Дальний горизонт уже прорезали первые полоски зари, а он все еще так мало знал о ней. И ему хотелось еще многим с ней поделиться.

— Из истории вашего знакомства с оркестром вышел бы замечательный фильм, — заметил он.

— Только если мы станем суперзвездами. А сейчас мы не заслужили бы даже шестидесяти секунд рекламы.

Они повернули обратно к одеялу, далекому темному прямоугольнику среди белого песка.

— Вы хотите стать суперзвездой?

— Я об этом не задумывалась. Нет, это неправда, — быстро поправилась она. — Конечно, хочу. Но не по той причине, о которой вы думаете. Сейчас я заинтересована в том, чтобы заработать достаточно на оплату квартиры и… других вещей. Например, на то, чтобы забрать Кипа.

— Все еще никакой помощи от вашего дяди?

Он заметил, что она колеблется.

— Достаточно того, что они содержат Кипа.

— Как дела у вашего братишки?

— Все еще живет в Южной Дакоте. Но как только я смогу, пошлю за ним. Вот почему мне надо откладывать деньги. — В ее тоне прозвучала стальная нотка. — Никто не помешает нам снова стать одной семьей.

— А кто-то пытался?

Она пожала плечами:

— У меня такое ощущение, что мои дядя с тетей изо всех сил стараются помешать мне общаться с Кипом. — Голос ее стал хриплым. — Но мы — одна семья. Никто не имеет права встать между нами.

Он услышал в ее голосе страсть. Помолчав секунду, сказал:

— Итак, пока вы не вернете младшего брата, парни из группы будут вашей семьей.

Она тщательно обдумала эти слова, удивленная его проницательностью.

— Наверное, вы правы.

— Расскажите мне о них.

— С Леном, пианистом, работать легче всего. Когда я напишу новую песню, то несу ее Лену. Мы с ним вместе работаем над аранжировкой перед тем, как показать остальным. — Она застенчиво взглянула на него снизу вверх. — Бэр играет на саксофоне, — продолжала она голосом, полным теплого чувства. — И живет в соответствии со своим именем[2]. Похож на мягкого старого плюшевого мишку.

«Медведь-счастливчик», — подумал Мэтт, шагая рядом с ней.

— Джереми, бас-гитарист, и Кейси, ударник, играют вместе дольше всех. Они настоящие профессионалы. Во время репетиций они работают как проклятые, остальное время ничем не занимаются. Их представление о приятном времяпрепровождении — это выходной день, когда можно ничего не делать, а только смотреть телевизор и спать на диване. Но они замечательные музыканты.

— А что руководитель?

Она покачала головой:

— Гэри трудно понять. Он всегда в стороне, и он трудоголик. Его бы воля, он устраивал бы репетиции днем и ночью. Я не жалуюсь, — быстро прибавила она. — Если бы не Гэри, я бы все еще обслуживала столики. Он меня подталкивает — иногда сильнее, чем я бы хотела, но по крайней мере он ясно видит свою цель. Гэри стремится стать самым лучшим.

— А вы?

Она пожала плечами:

— Я делаю то, что всегда хотела делать. Я выросла возле музыки. Моя мама была певицей.

Была. Мэтт подождал пару секунд. Не дождавшись объяснений, спросил:

— Как она умерла?

— Рак. Всего через несколько месяцев после того, как родился мой младший брат. После этого мы стали жить с Нанной, матерью моего отца.

— А ваш отец?

Она на какую-то секунду заколебалась. От Мэтта не укрылось ее нежелание говорить. Было очевидно, что ей неловко рассказывать о себе и своей семье. И он решил, что заставит ее рассказать ему все.

Ее голос упал почти до шепота:

— Он умер через год после смерти мамы.

Мэтта охватило сострадание. Он тоже потерял мать, когда был еще маленьким. Но по крайней мере у него всегда был отец. Даже когда Сидней привел в дом Элизу да еще с ее Дирком, Мэтт всегда знал, что отец рядом с ним.

— Вы были с ним близки? — спросил Мэтт.

Алекс кивнула: