Все, что дозволено небесами

– Да куда они денутся с острова?

– Дело не в том, куда они денутся, а в том, что вы нужны мне прямо сейчас. Все пятеро.

Нора решила, что пора вмешаться.

– Мы хотим есть, пить и в туалет. Не хочу показаться занудной, но вам, Александр Васильевич, ни в чем из перечисленного до сих пор не отказывали в нашем доме. И между прочим, это именно вы привели к нам человека, из-за которого у нас не было ничего, кроме проблем. Почему вы это сделали? Привели его к нам. Не потому ли, что он вас обдурил? Нас он тоже обдурил. А потом с ним произошел несчастный случай.

– И это не первый несчастный случай, который происходит с людьми в подземном комплексе в присутствии Германа.

– Второй. Калягин погиб не в его присутствии. И вообще, что за намеки? В чем вы его обвиняете? В колдовстве?

– Отпусти девчонок поесть и отдохнуть, – повторил свою просьбу Герман. И добавил зловещим шепотом: – Иначе превращу тебя в жабу.

Фадеев и его богатыри уже улыбались. Они были суеверны, как большинство коренных жителей Беломорья, но не верили в то, что три хрупкие женщины за час или полтора сумеют покинуть остров и скрыться от правосудия.

В результате этих препирательств Дина, Нора и Марго получили час времени на свои дела. Марго на всякий случай осведомилась, не надо ли проводить Дину до гостиницы, но та заверила, что чувствует себя нормально и легко доберется до гостевого дома, где остановилась, а потом до отделения полиции, благо от улицы Флоренского до Заозерной рукой подать.

– Зачем тебе понадобилось ее провожать? – поинтересовалась Нора, когда они вдвоем шли по Лесной, предвкушая горячий душ и вспоминая, что там осталось со вчерашнего дня в холодильнике.

Марго ответила не сразу.

– Это трудно объяснить, но попробую. Помнишь историю Таисьи Шульгиной? Конечно, помнишь. Ты же первая мне ее рассказала[3]. У девицы завелся любовничек, что вызвало законное негодование ее отца и братьев, но даже запертая в мансарде с заколоченным окном, она умудрялась ежедневно оказываться в его объятиях. Мать и сестры, поднимаясь по лестнице с едой и питьем для Таисьи, слышали ее счастливый смех и незнакомый голос, явно принадлежавший мужчине. Попытка припереть ее к стенке ни к чему не привела, девица повторяла как заведенная «здесь только я и ветер, только я и ветер…» Наконец мужчины, задумав рассчитаться с дерзким незнакомцем за позор семьи, ворвались в мансарду среди ночи с фонарями, топорами и вилами, но их фонари почти сразу погасли, по комнате пронесся холодный ветер, и после того, как незадачливые мстители в темноте порубили друг друга, прибежавшие посмотреть на место трагедии женщины обнаружили, что Таисья тоже мертва. На ней не было ни единой царапины, но сердце остановилось. И с тех пор дом Шульгиных стали называть проклятым домом, потому что там поселился призрак, время от времени являющий себя живым людям и ощутимым образом вмешивающийся в их дела.

– Кажется, я понимаю, к чему ты стараешься привлечь мое внимание.

– Таисья была возлюбленной Бога-Ветра, назовем его так. Он выбрал ее, неизвестно почему. Но она принадлежала ему, он считал ее своей. И Герман, когда изнасиловал Дину в святилище, перед ликом Бога, для поклонения которому оно предназначено, некоторым образом посвятил ее… Понимаешь? Она была девственницей до него, он взял ее кровь и принес на алтарь этого Бога. И Бог получил право считать ее своей.

– Она могла умереть, как умерла Таисья Шульгина?

– Да.

– И стать призраком подземного лабиринта?

– Не первым и, думаю, не последним.

– О господи! – Нора содрогнулась. – Ты видела других?

Марго печально кивнула.

Незавидна участь избранницы Ветра.

– А тебя он не считает своей собственностью?

– Нет.

– А Германа?

– Тоже нет.

– Почему? В чем разница?

– Ты знаешь, в чем разница, Нора. Мы с Германом проводники, посредники. А это другое.

12

Явившись, как обещали, в участок, расположенный в здании сельской администрации на Заозерной улице, они застали там, помимо следователя Аверкиева и участкового Фадеева, еще и доктора Шадрина. Это было не удивительно с учетом того, что в противоположном крыле здания находилась больница и сегодня он как раз дежурил. Не удивительно, но досадно. Еще один блюститель нравственности и страж порядка!

Это уже после Нора узнала, что именно благодаря доктору Герман и Леонид получили возможность умыться и выпить по чашке чая, а в первую минуту выражение ее лица заставило его опустить голову, пряча улыбку.

– Такие дела, Аркадий, – сказала она, присаживаясь на указанный ей стул около стены.

– Да уж вижу, – кивнул он скорбно. И посмотрел на свою бывшую пациентку. – Как самочувствие, Маргарита?

На правах врача. И пусть кто-нибудь попробует возмутиться.

Марго, как всегда, оказалась на высоте.

– Спасибо, Аркадий Петрович, не жалуюсь. Надеюсь, у вас и Леры тоже все в порядке.

Александр кашлянул, намекая, что они собрались не для того, чтобы обмениваться любезностями. Судя по всему, Герман и Леонид уже изложили свою версию происшедшего, и пора было дать слово Дине, Норе и Марго.

– Элеонора, ты согласна отвечать на вопросы…