Все, что я хочу на Рождество…

Он не смог сдержать ухмылку, из-за сексуальной инсинуации, хотя это было совсем не в его стиле (прим. инсинуация — злостный вымысел, преднамеренное сообщение ложных предосудительных сведений с целью опорочить кого-нибудь).

— Это не аккумулятор, — заявил он. — Это стартер.

— Откуда ты знаешь?

— У тебя фары включены. Будь это аккумулятор, у тебя бы не включались фары.

— Ах!

Он похлопал по крыше автомобиля.

— Давай, пошли. Подброшу тебя до дома.

* * *

Алана села на пассажирское сиденье внедорожника Ноя, полностью осознавая, насколько высоко задралась её юбка, когда она садилась.

Ной бросил взгляд на её ноги, и на его губах появилась улыбка.

— Милое платьице, — также отметил он.

С пульсом девушки произошло нечто странное, и её щеки накрыл горячий румянец. Алана дёрнула подол, тщетно пытаясь натянуть его пониже.

Ной запустил двигатель, но не сводил с девушки взгляда, направленного на неё. Сильное напряжение стянуло её мышцы.

— Где ты живёшь?

Алану застало врасплох осознание того, что, хотя они месяцами флиртовали и плясали вокруг сложных взаимоотношений встреч и расставаний, он никогда не был у неё дома. Она назвала ему адрес.

Они ехали в тишине, но это безмолвие для неё было слишком невыносимым.

— Ты и правда считаешь, что Тиг Прайс поджигатель?

— Считаю, — Ной объяснил причины, по которым он подозревал застройщика, вплоть до его историй с поджогами в прошлом.

— Я с тобой согласна, — сказала она.

— В самом деле? — он казался удивлённым.

— Джейкоби по этому делу назначает меня своим вторым адвокатом.

— Эй, это же здорово.

— Если оно, конечно, дойдёт до суда. У вас практически нет достаточных доказательств, чтобы признать его виновным.

— Я достану их.

— Я верю тебе, — произнесла Алана, наклонив голову.

— Возможно, нам с тобой не следует говорить об этом, — сказал он. — Раз уж мы по разные стороны баррикад.

— Кажется, будто мы всегда по разные стороны.

— Паршиво, что ты не работаешь на прокуратуру.

— Паршиво, — повторила она эхом и была шокирована, осознав, что сказала это совершенно серьёзно.

Пять минут спустя он остановился у дома Аланы.

— У тебя свой собственный дом? — спросил он.

— Да.

— Иметь свой дом — это очень ответственное дело.

— Я не боюсь обязательств, — это разом перечеркнуло весь разговор.

— Спасибо, что подвёз, — сказала Алана открыла дверь.

— Подожди-ка секунду, ты не войдёшь в тёмный дом в одиночку.

— Он не тёмный, — Алана махнула рукой на свой освещённый, украшенный рождественскими декорациями двор.

— Я провожу тебя до двери, — судя по тону его голоса, Ной не допускал никаких возражений. Он сразу поднялся с места водителя и, обойдя вокруг, подошёл к ней прежде, чем она могла высказать любые дальнейшие возражения.

По правде говоря, он заставлял её чувствовать себя более спокойной и в безопасности. Ей хотелось, чтобы он проводил её до двери, но она не хотела испытывать этого чувства. Слишком рискованно.

Он взял девушку за руку. Этим вечером Алана покинула дом с одним мужчиной, а возвращалась за руку с другим. Но сейчас была она счастливее, чем ранее. Гораздо счастливее с Ноем, чем с Гюнтером.

Прикосновение Ноя тут же всколыхнуло что-то глубоко внутри неё. Они прошествовали по тротуару, мимо хорошо освещённых ненастоящих подарков, игрушечного паровозика и красноносого северного оленя. Они прошли под аркой рождественских гирлянд, ведущей к её крыльцу. С крыши приветливо махал рукой Санта-Клаус в то время, как включаясь и выключаясь, вспыхивали фонарики в виде синих сосулек.

Что ж, может, в канун Рождества она перегнула палку, но она очень любила это время года.

Они остановились у её двери.

Ной отпустил руку Аланы.

Ей следует пробормотать пожелания спокойной ночи и убраться внутрь, вместо того… черт возьми… вместо того, чтобы так и поступить, она встретилась с ним взглядом.

Глаза Ноя цвета обсидиана, тёмные и таинственные, а челюсть покрыта щетиной. Его длинноватые густые волосы растрёпаны. Ему нужно было бы подстричься. Но даже, несмотря на это, он выглядел дьявольски сексуальным. Она не смогла удержаться и не сравнить этого сильного, дикого мужчину с красавчиком Гюнтером. Тут нечего даже сравнивать. Она бы в любое время была бы готова отчаянно бороться и с радостью променять то совершенство. У Ноя глубокая и уязвимая душа, чего у Гюнтера никогда не было. Хорошо это или плохо, но Ноя сформировала его же тяжёлая жизнь, закрыв его доброе сердце твёрдой раковиной.

И, чёрт возьми, больше всего она хотела разбить эту раковину, чтобы обнаружить того уязвимого мужчину, который скрывается под грубой внешностью.

Ной прислонил одну руку к дверному косяку чуть выше её головы и какую-то минуту они просто стояли там, вырисовываясь силуэтами от света огоньков оживлённых рождественских украшений. Его пристальный взгляд задержался на губах девушки.

Сердце Аланы заколотилось.