Все, что я хочу на Рождество…

Но он так сильно боялся сделать следующий шаг. Заявить во всеуслышание то, чего хотел. В чём нуждался. Уязвимость заставляла его чувствовать себя слабым. Чтобы признаться, что Алана очень нужна ему… ну, он лучше отправится в рейд на банду преступников без бронежилета и оружия. Всякий раз, когда он оказывался рядом с ней, то чувствовал себя обнажённым, будто она видела прямо сквозь него.

Испугавшись всего этого, он смотрел, как она уходила. Больше, чем что-либо ещё в мире ему хотелось позвать девушку, сказать ей, что он чувствует на самом деле. Будучи с ней, он чувствовал себя живым. Счастливым.

А счастье пугало его до чёртиков.

Гораздо проще, гораздо безопаснее выйти из игры, как она ему предложила. Не пойти на тот бал. Он бы не смог смотреть на всё то праздничное веселье.

Даже не ради возможности заполучить Алану?

Чёрт, да они совсем не ровня. Полные противоположности. Если бы Алана провела с ним больше времени, то довольно бы скоро выяснила, что они не очень-то хорошо подходят друг другу. Ладно, они были отличными любовниками в постели. Ладно, с ней ему было гораздо проще говорить, чем с кем бы то ни было, кого он знал. Ладно, она заставляла его хотеть измениться и стать лучшим человеком, но, в конечном счёте, она потребует больше, чем то, что он может дать. Ей нужен такой парень, который подходит её жизнерадостному нраву. Парень, который в силах признаться ей во всем, что чувствует. Парень, который не под влиянием своей скрытной тёмной стороны.

Он — не тот парень.

Лучше всего положить этому конец сейчас, прежде чем они оба причинят друг другу сильные страдания.

В его мыслях это звучало неплохо, но его кожа вдруг стала такой тесной, словно он стал узником своего собственного тела. Ной даже усидеть на месте не мог. Он бродил по коридорам в поисках чего-то, чтобы занять себя, но не нашёл ничего. Дело против Тига Прайса шло полным ходом. К женщине, которая была найдена без сознания в Особняке Прайса и страдала от кратковременной амнезии, из-за нападения на неё, наконец, вернулась память. Ной принял у неё заявление, когда она вспомнила, что как в старые добрые времена посещала особняк, и что, пока она была там, вдруг застала врасплох Тига за процессом поджога. Дело о том, кто поджёг Особняк Прайса, было раскрыто. Он выполнил свою работу.

Почему же в таком случае он чувствовал себя настолько неудовлетворённым?

В шесть часов он плотнее укутался в своё пальто. Мысль о том, чтобы возвращаться в свою пустую квартиру, просто пугала его. Бар, который посещали местные копы, был лишь в паре кварталов. Он мог сходить и выпить пива с другими людьми, у которых в канун Рождества не было намечено ничего особенного. Холодный воздух может прояснить голову от всех этих постоянных мыслей об Алане.

Как только он вышел из управления полиции, начал падать снег. В самый раз для рождественского вечера. Улицы уже были покрыты слякотью от более раннего, подтаявшего снега. С небес, кружась в воздухе, сыпались снежинки, забрасывая всё осадками пушистой белизны. Они превратили Пайн-Крест в сентиментально-праздничное зимнее волшебство. Алане бы понравилось.

К тому времени, когда Ной дошёл до главной улицы, магазины уже закрывались, а покупатели с пакетами в обнимку спешили к своим машинам. Люди выкрикивали друг другу «Счастливого Рождества». На зданиях и уличных фонарях вспыхивали и гасли сверкающие праздничные гирлянды.

Чувствуя себя вторгшимся чужаком, который каким-то образом случайно провалился в безупречный мир стеклянного рождественского шара, Ной, засунув руки в карманы, стоял на углу улицы и ждал, когда на светофоре загорится зелёный свет. Легкие у него, похоже, заклинило. Не от прохладного воздуха, а от снедающего чувства невосполнимой утраты, во власти которого он находился.

Он держал Алану на расстоянии и не подпускал к себе именно из-за тех особых чувств, которые он старался избегать. Он уже потерял столь многое. И был в ужасе от того, что может потерять ещё больше.

Но ведь он уже потерял.

Потерял Алану.

Потерял своё сердце.

У него не было ничего, кроме его работы. Никто не будет согревать его по ночам. Нет никого, к кому возвращаться домой. Нет никого, кто будет заставлять его улыбаться.

— Сержант Бриско.

Ной поднял глаза и увидел Кристофера Клаусена, махавшего ему с противоположного угла улицы и выглядящего очень весёлым в своём костюме Санты. Как радикально отличается солнечная, широкая улыбка Клаусена от мрачных мыслей Ноя.

— Чудеса случаются, когда веришь, — Клаусен прокричал ему и подмигнул.

Ну да, конечно.

Внезапно Ною захотелось поверить. Он так отчаянно хотел быть уверенным, что у него есть шанс с Аланой. Впустить Рождество. Позволить духу любви и доброй воли, что направлены на всё человечество, распространиться внутри него, пока тот не окажет на него положительное воздействие. Захотелось прямо до безумия, что он не мог дышать, так как его лёгкие отказывались расширяться.

У Клаусена уже есть догадки?