Все, что я желал

Никита сидел на своем мотоцикле и, улыбаясь, о чем-то увлеченно рассказывал... вот черт, этой белобрысой корове Бобриковой или как там ее. Она стояла возле него и, кокетливо улыбаясь в ответ, водила своей наманикюренной корявкой, то бишь пальцем, по шлему Королева, который, кстати сказать, был зажат между ног Никиты.

- Вот сучка крашенная, - процедила я, не сразу сообразив, что сказала это в слух.

- Что простите? - Виталий Родионович, смотрел на меня поверх оправы своих очков. - Похоже, студентке Вершининой не нужна оценка по макроэкономике, а созерцание ворон за окном интересует ее куда больше.

- Я... э... простите, Виталий Родионович. Я просто вспомнила формулу, которую вы только что написали и именно она послужит решением к моей задаче, которую вы задали решать дома.

- Вот и отлично. Продемонстрируйте нам ее решение у доски, Марина. Будьте любезны.

Я чуть не зарычала вслух. Все убью обоих! Хотя нет. Этой лохудре белобрысой повыдергиваю все ее реденькие космы, а ему... ему что-нибудь оторву, и не факт, что это будут пуговицы на рубашке. Их участь смягчает лишь только тот факт, что задачки по экономике я решала, как семечки пальцем щелкала и, расправившись с заданием без сучка и задоринки - была прощена за невнимательность преподавателем.

Я снова уселась на свое место и, то и дело, бросала разъяренные взгляды в сторону окна. Блондинка громко над чем-то рассмеялась, Никита улыбался ей в ответ. Ну, конечно, весело им, любезничают, ты посмотри. И что такого интересного он мог с ней обсуждать? Салоны красоты? Эпиляцию горячим воском? В какой цвет нынче модно красить корни? С этой Бобриковой вообще толком не о чем было поговорить, а тут воркуют, как голубки.

- И в завершении хочу сказать, - голос профессора вывел меня из состояния задумчивости и я, мысленно возликовав, стала быстренько собирать вещи, - чтоб вы основное внимание уделяли не только теории, а могли применять ранее перечисленные законы на практике и приводить примеры. А если вам, студентка Вершинина, так уже неймется покинуть аудиторию, то будьте любезны задержитесь еще на пару минут.

Блииин. Разочарование накрыло меня с головой. Терпение все-таки не мой конек. Я в последний раз бросила взгляд в окно, мысленно перебирая в голове различные планы мести этому, хм... парнише. Когда все покинули аудиторию, я с видом ягненка идущего на заклание подошла к столу препода и, виновато хлопая глазками, уставилась на Виталия Родионовича.

- Что такое, Марина, я вас не узнаю? Мало того, что моя лучшая студентка завалила экзамен, так еще ей не терпится поскорее убежать с консультации. У вас что-то случилось?

Я хотела было возразить, что все нормально и как обычно сослаться на плохое самочувствие, но тут меня понесло. Но я ведь ей-Богу не хотела, все вышло совершенно случайно. Я была в состоянии аффекта. Я - клянусь!

- Виталий Родионович, да случилось. Понимаете, это очень все сложно и мне стыдно об этом говорить.

Лицо профессора вытянулось и глаза из-под очков загорелись искренним беспокойством.

- Да, что же случилось? У вас проблемы дома?

- Нет! То есть - да! В общем, - у меня вертелось в голове сотни отмазок и более нормальных, чем та, что я выпалила, но... подсознание девочки выпалило следующее. - Я - беременна. (Блин, сама в шоке!)

Кажись это совсем не то, что ожидал услышать профессор. Он как-то сразу побледнел, а потом и покраснел. Видать не часто студентки выдают ему такую "правду"-матку. Похоже, человек не был готов к такой откровенности, но меня понесло дальше.

- Понимаете, а отец, ну то есть тот подонок, отказался признать малыша. Заявил, что ему еще рано быть отцом, а мне? Я вся на нервах, завалила экзамен, а ведь я даже еще не призналась родителям.

- Ну-ну, успокойтесь, Марина. Все будет хорошо.

Он погладил меня по руке и только тут я поняла, что у меня по щекам катятся слезы. Я, наверное, все-таки не ту профессию выбрала, мне бы в театральный.

- Ладно, идите. Готовьтесь к экзамену и не нервничайте. Подготовите какой-нибудь один билет и экзамен, так уж и быть я вам поставлю.

Черт, я, конечно, не хотела такой халявы на экзамене, но язык мой - враг мой, слово сорвалось не поймешь. Я корила себя за несдержанность и свой неугомонный нрав тысячу раз. Ну, вот откуда же мне было знать, чем обернется для меня такая вот маленькая ложь. Я ведь не учла того, кому это говорю. А здравый смысл дремал где-то на задворках сознания, даже не пытаясь поднимать свою голову. Но уж, что сделано, то сделано. Постараюсь как-то выкрутиться.

Поблагодарив Виталия Родионовича, я пулей вылетела из аудитории. В данный момент мои мысли занимало совсем другое, вернее другой. Вот сейчас, как выйду, как выскажу этим...

Но едва я переступила порог универа и сделала пару шагов в направлении этой воркующей парочки, как всю мою браваду, словно на корню обрубило. Вместо того, что бы подойти и высказать этим двоим все, что о них думаю, я бросилась к Никите на шею и, крепко поцеловав его, промурлыкала елейным голоском.

- Прости, милый, ты заждался? Препод задержал меня и я опоздала.