Всё, что хочет женщина

— Я не могу ждать. Пожалуйста, Юдж. Я хочу тебя сию же секунду. — Ее хриплый голос был полон страсти.

Он медленно вошел в нее, а затем так же медленно вышел, повторяя это снова и снова в неторопливом, ленивом ритме. Их тела и губы слились. Они потеряли себя друг в друге.

Он почувствовал, как она судорожно забилась в захлестнувшей ее волне предвкушения оргазма. Услышав ее стон, он ускорил ритм — глубже, сильнее, глубже, — пока не проник в нее до самого предела и с глубоким радостным стоном не взорвался в ней, изливая в нее свое семя.

После этого он молча лежал возле нее, ожидая, пока она уснет. Услышав ее тихое ровное дыхание, он повернул голову и посмотрел на ее лицо, такое невинное во сне.

Он так хотел ненавидеть эту женщину. Но потянулся за покрывалом и укрыл ее. Роберта повернулась, чтобы привлечь Юджина к себе, но вместо него обнаружила пустую подушку. Нахмурившись, она заморгала, стараясь скорее прогнать сон, и повернула голову. Он сидел рядом с кроватью, оседлав стул, и внимательно смотрел на нее.

Неожиданно почувствовав смущение, Роберта натянула на грудь простыню и села.

— Что случилось?

Он не ответил. Тогда она опустила ноги на пол, все еще удерживая на груди простыню.

— Почему ты не разбудил меня?

— Ты выглядела так мирно. — Он поднялся и, подойдя к окну, уставился на улицу.

Она пыталась понять причину его неожиданной холодности.

— Юдж, что-то не так?

Он не обернулся, бросив через плечо:

— Почему ты спрашиваешь?

Что-то действительно было не так. Она знала это. Она почувствовала признаки этого еще прошлой ночью, когда они занимались любовью, и сейчас снова ощутила это.

— Я не знаю. Может, у меня нервы не в порядке. Должно быть, я успокоюсь, когда мы заберем Конрада. — Она направилась в ванную.

Он резко дернулся, напугав ее.

— Заткнись, Бетти! Я не хочу больше ничего слушать.

Она нахмурилась.

— А что я сказала?

— Главное, чего ты не сказала. — Его пальцы сжались в кулаки.

— Я не понимаю.

Он обжег ее взглядом. Но в этом взгляде было не желание. На этот раз в бирюзовой синеве этих глаз горел бешеный гнев.

— Ты знала уже несколько дней, где скрывается Конрад. — Его слова звучали не как вопрос, а как утверждение.

Она непонимающе посмотрела на него.

— Нет. Я узнала об этом только вчера во второй половине дня. Как ты можешь говорить такое! Мы ведь провели вместе прошлую ночь. Я бы сказала тебе.

— Мне кое-кто позвонил и поклялся, что ты знала обо всем уже несколько дней. И мне сказали, где искать тебя. Как ты это объяснишь?

— Не знаю, но, клянусь, я узнала о Конраде только вчера после обеда. Мне позвонила Лаура Брандос и попросила подъехать к ней. Выяснилось, что она знает, где прячется Конни.

— Тогда почему ты мне об этом не сообщила?

Роберта подняла руку, как бы прося его о понимании.

— Я собиралась позвонить тебе сразу, как только узнала, но потом передумала. Я подумала, что, если скажу тебе, ты все равно не возьмешь меня с собой.

— Тогда почему я не получил от тебя сообщения на автоответчике? Ты ведь знала, что я вернусь.

— Я не хотела рисковать. Там мог быть установлен «жучок».

— Я звонил также в офис. Но и там мне не передали ничего.

— Потому что я не передавала тебе никакого сообщения. В то время, когда я решила оставить тебе сообщение, ты был уже на пути сюда. — Она закрыла глаза и прошептала: — Ради бога, Юдж, не смотри на меня так. Я понимаю, что ты должен делать свою работу. Но я сама сказала тебе, что хочу, чтобы ты нашел Конни. И я первая позвонила тебе, черт возьми!

Она теряла его. Она видела, как он все больше отдаляется от нее. Она понимала в глубине души, какую травму он перенес, но отказывалась расплачиваться за грехи чужой женщины.

— Все это красиво звучит, Бетти. А у тебя есть какие-нибудь доказательства? — переспросил он.

Ее голова гордо вскинулась.

— Ты хочешь сказать, что я использовала тебя? Что я специально задерживала тебя, чтобы ты не мог перегородить путь Конраду, и мы бы исчезли вместе на рассвете? — Она громко рассмеялась. — Не отвечай. Я вижу это по твоему лицу.

Он хотел верить ей, но такое полное доверие было для него слишком новым чувством.

— Скажем, я должен обдумать все на трезвую голову.

Роберта вздрогнула. Его слова пронзили ее сердце как удар ножа. Итак, у ее идола обнаружились глиняные ноги. Любовь оказалась мифом, существующим только в шелковом коконе ее мечты, где ему и следует навсегда остаться. Она вздохнула.

— Ты не веришь мне, и я не могу заставить тебя поверить.

— Ты лгала мне и раньше, — сказал он.

Она кивнула.

— Да, я солгала тебе, когда ты спросил меня, был ли Конни в больнице. Но с тех пор я ни разу не солгала тебе. Если ты этому не веришь, мне жаль. — Ее подбородок слегка приподнялся. — Только запомни, что я сказала тебе сегодня, Юдж. Увидим, кто из нас прав. — Она медленно повернулась, не желая, чтобы он заметил, как больно ее ранили его слова.

— Я сказал тебе, что не могу допустить, чтобы меня использовали, — пробормотал он за ее спиной.

— Если кто кого и использовал, так это ты меня. И если ты так ненавидишь меня, почему занимался со мной любовью этой ночью?