Все, что мне нужно

Он должен был навестить бабушку, но сказал, что планы изменились. Сейнт не сказал почему, и я не стал спрашивать. Я мог сказать, что он не хотел об этом говорить. Но я схватил его сумку и сказал собрать достаточно вещей на несколько дней. Он сопротивлялся, но в конце концов согласился, и теперь стал для меня занозой в заднице. Мне хочется сказать: «к черту все это и оставь его, если он не поторопится».

— Серьезно, поторопись. Я не понимаю, почему ты так долго выбираешь чертову книгу. Кому вообще нужно столько книг?

В его сумке две книги, и сейчас он держит по одной в каждой руке, раздумывая, какую из них взять.

— Я не знаю, какое у меня будет настроение.

— Настроение? Имеет ли это вообще значение? Это книга. Пойдем.

Сейнт поворачивает голову в мою сторону, глядя так, будто я его обидел.

— Боже, ты ничего не знаешь. Я не могу просто взять любую книгу. У меня должны быть варианты.

Мой взгляд падает на его сумку, на очень знакомую и потрепанную книгу.

— Разве ты уже не читал это?

— Это называется чтение для комфорта. Если не смогу разобраться ни в одной из них, я просто перечитаю эту.

Он бросает книгу, которую держит в левой руке, в сумку, а другую кладет обратно на книжную полку.

— Хорошо, я готов идти.

— О, чертовски во время. Пойдем.

Я выхожу из его комнаты и спускаюсь по лестнице.

Сейнт фыркает, следуя за мной.

— Что?

— Так вы с Лолой собираетесь продолжать эту странную прелюдию, которую начали, или вы, ребята, сделаете это официально?

— Нет никакой странной прелюдии.

Мы выходим из дома, запираем его и садимся в «Uber».

— Эти ваши взгляды, как будто трахаете друг друга глазами, просто безумны И не заставляй меня напоминать про эти, как бы случайные, касания. Ты так болезненно даешь понять, что хочешь ее, что я не знаю, почему бы тебе просто не пойти на это.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Значит, мы собираемся делать вид, будто ты не угрожал устроить нам водную пытку во сне, если мы посмотрим на Лолу? Или что ты случайно потерял ключи от машины Квитона, потому что подслушал, как он говорил о заднице Лолы? Которые он до сих пор ищет.

Сейнт держит свой телефон и показывает мне текстовые сообщения, которые Квинтон отправил в групповой чат команды, с вопросом, видел ли кто-нибудь ключи от его машины.

Мои товарищи по команде не только рассматривали ее, но и говорили о ее заднице.

Я не могу их винить, потому что у Лолы ахуенная задница. Я понимаю, как это неправильно звучит, но у нее такая задница, ради которой люди ломают себе шеи. Знаю, я это делал, видел, как это делали случайные люди, и я видел, как это делали мои друзья. Это всегда так быстро, что они думают, что я не замечаю, но я замечаю.

Я не могу контролировать то, что кто-то думает или говорит о ней, но отказываюсь это слышать или видеть. Так что, если мне нужно быть мелочным, чтобы донести свою точку зрения, я так и сделаю. Я также не жестокий человек, но если понадобится, без колебаний кого-нибудь нокаутирую.

— Может быть, ему не стоило болтать, — пожимаю плечами я.

Уголки его рта приподнимаются.

— Где?

— Арена.

Я мог быть придурком и случайно выкинуть их в мусор, но случайно швырнул их через арену. Я не совсем уверен, где они приземлились, но они где-то там. Всего двадцать одна тысяча двести восемьдесят мест. Он их найдет.

— Не говори, что у меня галлюцинации.

— Это не то, что ты видишь, — отрезаю я.

Мое сердце ускоряется, предупреждая, что оно бьется сильнее, чем должно. Если этого недостаточно, чтобы прекратить говорить, мои чертовы ладони становятся влажными. По какой-то причине я не могу удержаться от того, чтобы остальные слова выплеснулись из моего рта, как прорванная плотина.

— Она мне очень нравится. Лола мне чертовски нравится, я не просто хочу ее физически, она мне нужна. Я хочу всего, что у нее есть. Но проблема в том, что я не думаю, что она хочет того же, что и я. Каждый раз, когда пытаюсь завести разговор о нас, она меня обрывает. Как будто не может вынести мысли о том, чтобы быть со мной.

Это похоже на удар в живот, выбивающий из меня весь воздух от ужасной правды о том, что она не так сильно влюблена в меня, как я в нее.

Не знаю, когда все это произошло, когда я так сильно влюбился в нее, но все, что знаю, это то, что хочу быть с Лолой.

— Хм… — мычит он.

— Хм, что?

— Просто поговори с ней.

— Разве ты не слышал ту часть, где я сказал…

Он бьет меня по лбу.

— Что, черт возьми, не так с тобой?

— Что?

Я отбрасываю его руку.

— Ты всегда был чертовски дерзким и таким самоуверенным, что я не понимаю, почему колеблешься, ведь ты даже не поговорил с ней.

Я обдумываю его слова. Обсуждаю, что делать. Я знаю, чего хочу, но страх быть отвергнутым слишком реален. Знаю, как высокомерно это прозвучит, но мне никогда не отказывали. Все, что когда-либо хотел, я всегда имел. Неважно, что будет, я всегда знал, что несмотря ни на что, я это получу. Но впервые в жизни меня пугает возможность быть отвергнутым, потому что я никогда ничего и никого не хотел так сильно, как Лолу.