Все, что может быть истолковано как угроза

Крис надеялся, что Рози даст ему спокойно доучиться, но не учел, что она вошла в тот самый романтический возраст. Сестра влюбилась. И в кого! Нет бы выбрать кого попроще, но ее избранником оказался Вальтер Хохфлигер. А это и впрямь была птичка высокого полета. Лучший студент мат-меха, тоже, как и он сам, выпускник, сын крупнейшего в стране производителя движков и паровых машин для морских судов, отличный спортсмен, неизменно выигрывавший не только университетские, но и городские чемпионаты по сабле.

И красавец. Неудивительно, что Рози начала точить на него зубки. Тут бы даже их родители слова не сказали, начни Хохфлигер за ней ухаживать с далеко идущими намерениями, но дело обстояло совсем не так. Вальтер для ухаживания выбрал отнюдь не ее, а ее сокурсницу, барышню Беринг. И Рози устроила Крису скандал, требуя, чтоб он ей помог.

А как тут можно помочь? Если нравящийся тебе парень не обращает на тебя внимания? Насильно-то мил не будешь.

А если сделать так, чтоб эта иностранная липучка от него сама отвязалась? Ты ведь сможешь ей это объяснить? И тогда Вальтер обратит внимание на меня!

Крис сильно сомневался, что одно вытекает из другого, и что Хохфлигер мгновенно переключится на Рози, даже если перестанет находить общий язык с барышней Беринг, но послушно поплелся встречать ее с занятий. Чтоб вблизи посмотреть на ее «врагиню».

А посмотрев, отметил – хороша! Облако вьющихся волос темного цвета, медово-карие глаза, очаровательное личико, изящная фигурка, понятно, почему Вальтер предпочел ее сестричке. У Рози и рост не мелкий, и плечи широковаты, и лицо аристократически-вытянутое, что, конечно, свидетельствует о древности ее происхождения, но иногда делает ее похожей на овцу. Он бы, может, и сам поближе пообщался с этой резвушкой Беринг, но не долго, потому что ее чуть смугловатая кожа четко указывала на то, что барышня скорее всего из простых. А, значит, годна только во временные спутницы. И тех самых, далеко идущих намерений у Хохфлигера нет и быть не может. По определению.

Крис пытался донести эту мысль до Рози, но сестричка закусила удила и с пеной у рта требовала убрать подальше от Вальтера эту… он и не подозревал, что ей известны такие слова, которые обычно употребляли маргинальные элементы. Значит, придется принимать меры, навряд ли с этим будут сложности. Отвлечь внимание другом ухажером, пригрозить, в конце концов, и все получится.

Только вот напущенный на нее Пауль Краузе впечатления на нее не произвел, его ухаживания она нагло проигнорировала, если не сказать прямо – послала в пень дырявый. И попытка попросить ее самоустраниться ничего не дала. Регина Беринг вежливо, но твердо предложила ему не лезть в ее отношения с нравящемся ей человеком, резонно указав на то, что не обязана прислушиваться к мнению разных посторонних. Крис немедленно вскипел: будут еще всякие ему указывать!

Что ж… сама напросилась. И Крис понял, придется обращаться к Пайну.

Ни для кого не было секретом, что факультеты университета соревнуются. Но поскольку веских оснований для сравнения по результатам обучения придумать было сложно, остановились на том, что может быть оценено со стороны. А внешней оценкой могло стать мнение тех, кто отвечал за выделенные факультетам гранты, и тут пальма первенства досталась химикам и физикам. Также оценивалось участие студенческих работ в различных не внутриуниверситетских конкурсах, где баллы начислялись факультету согласно занятому месту, и где явным лидером был мат-мех.

Но вот со спортом дело обстояло чуть-чуть иначе. Замдекана экономфака по учебе был и бывшим спортсменом, и ярым болельщиком, поэтому даже мысль о том, что его факультет не будет первым в этом соревновании, могла быть расценена им как предательство. И все знали, что некоторых студиозусов принимают на экономический не по знаниям. И не для учебы. И проходные оценки им «натягивают» тоже не с целью получения ими образования. А с целью выставить их на очередную универсиаду, чтоб они принесли победу родному факультету.

В группе Криса таким «спортсменом» был Пайн. Клаус Пайн был боксером. Хорошим, перспективным боксером, прозванным «Эребургской молнией», которому предсказывали в спорте блестящую карьеру. Только очень тупым и очень страшным. Пайн гордился тем, что дворянин Ланге позволяет ему состоять в своей свите, и любая попытка окружающих проверить Криса «на прочность» жестко пресекалась его пудовыми кулачищами. Но кроме, так сказать, оборонительного аспекта, Пайн мог быть использован и в наступательном варианте.

Крис как-то проверил его в деле, когда некие недальновидные организмы пытались угрозами заставить отца уступить на денек его место на бирже своему человеку. Вот прямо так. Место на бирже. Неизвестно кому уступить. На денек. Да они совсем отмороженные, что ли? По правилам: неравноправное положение членов биржи, временное членство, а также сдача мест в аренду и передача их в залог не членам биржи не допускается! Это закон.