Все, что он потребует

Это был потрясающий ресторан, недавно открытый молодым талантом, который решил выйти из тени известного шеф-повара, у которого работал много лет. Там был большой основной зал, освещенный светом свечей и декорированный струящимися скатертями, куда люди определенно приходили, чтобы себя показать и на других посмотреть. Вокруг основного зала, извиваясь, словно лабиринт, располагались крошечные индивидуальные зоны, отгороженные от других столиков. Мы с Коннором сели за один из таких столиков, отделенных от остального ресторана, оказавшись в нашем собственном маленьком мирке.

Конечно же, чтобы занять его, нам пришлось пройти через высокомерного метрдотеля.

Это была красивая, высокая, элегантная и невозмутимая женщина с рыжими волосами, похожая на Николь Кидман в молодости. Было видно, что привлекательная внешность Коннора взволновала ее, но она сопротивлялась этому влиянию. Она была достаточно милой, но холодно улыбнулась, когда заверила его.

— Прошу прощения, сэр, но нет абсолютно никакой возможности найти для вас столик на этот вечер.

Коннор достал свой бумажник.

— Мне так жаль… я был уверен, что мой помощник зарезервировал один, но, возможно, что-то случилось…

Он вытащил три сто долларовые купюры и положил их на глянцевую поверхность тумбы-подиума, за которой она стояла.

— Может есть какой-либо способ помочь нам?

У меня глаза на лоб полезли. Знаю, после всего, что я уже видела — номер в отеле, стоимостью в десять тысяч долларов за ночь, стойка с дизайнерской одеждой, лимузин Бентли — 300 долларов уже больше не должны были меня удивлять.

Но поскольку это было на несколько долларов больше, чем в настоящее время на моем текущем счете, они привлекли мое внимание.

И ее внимание тоже.

Она накрыла деньги ладонью, и они исчезли так легко и незаметно, словно она была ведущим фокусником Вегаса.

— Знаете, кажется, я вспомнила об этом предварительном заказе, — сказала она, сразу же воодушевившись. — Пожалуйста, следуйте за мной. Вам бы хотелось расположиться в основном зале, или что-то более…уединенное?

— О, чем больше уединения, тем лучше, — сказал он, сверкнув ей одной из своих трусикосносящих улыбок.

Отчего она споткнулась, покраснела и повела нас дальше.

Не хотелось бы признаваться, но я почувствовала укол ревности. Знаю, что он включил свое обаяние ради забавы… или чтобы получить столик… но меня раздражало, что он мог сделать это без колебаний и так легко влиял на других женщин.

И было немного неприятно, что он использовал свой дар на ком-то другом, а не на мне.

Немного досадно… но все же.

Я решила, что вела себя глупо, поэтому проглотила свою досаду и шла рядом с ним, моя рука в его руке.

Итак мы оказались за столиком в небольшом алькове, отделенные от остального мира. Еще сто долларов обеспечили Джонни столик чуть дальше по проходу, откуда он мог ненавязчиво следить за нами.

— Это было интересно, — сказала я, потягивая самое великолепное Шардоне, которое когда-либо пробовала в своей жизни.

— Что?

— Взятка, чтобы попасть сюда.

— А, это. — он засмеялся. — Удивительно, как легко некоторых людей можно купить.

Я выгнула бровь. Сейчас весь флирт был сразу же забыт.

— Для некоторых из нас 300 долларов совсем не дешево.

Он дипломатично пожал плечами.

— Верно.

— И я бы не сказала, что ты покупал ее.

Он усмехнулся.

— У нее есть определенная власть. Это ее владения… и 300 баксов — ее цена.

— Возможно, тебе просто стоило сказать ей, кто ты такой.

— Может быть… но я ненавижу людей, которые говорят «Да знаете ли вы, кто я?» Если они не узнают тебя сразу, тебе никогда не стоит говорить такое.

— Я не знала, кто ты такой.

— Да, но… ты такая несообразительная, — сказал он печальным, покровительственным голосом.

Я пнула его под столом.

— Ау! — засмеялся он и потер свою голень. — Осторожнее, мне нужна эта нога.

— Думаешь, она знает, кто ты такой? — спросила я, чувствуя, что ревность понемногу возвращается. Мне не хотелось, чтобы высокая, элегантная рыжеволосая красотка смущала меня еще больше.

— Надеюсь, что нет. Я иду на многое, чтобы держать свое имя и фотографии подальше от новостей.

— Почему?

— Ты когда-либо разговаривала с кем-нибудь знаменитым? Я имею в виду по-настоящему популярным, когда тебя даже на улицах узнают?

Я одарила его «ты обалдел?» взглядом.

— Я? Нет.

— Ну, все, кого я знаю, говорят, что это самая худшая часть сделки. Слава хороша только для парочки вещей: привлечь внимание к твоему делу и затащить в постель красивых женщин. У меня достаточно денег, так что я могу нанять людей, чтобы привлечь внимание, и у меня уже есть красивая женщина, сидящая напротив меня, так что я в порядке.

Поначалу, я покраснела от комплимента — а потом ревность накрыла меня еще больше.

— Да, но ты встретил меня только вчера. Конечно же ты хотел привлечь женщин до встречи со мной.

— Ну, учитывая, что последняя была восемь месяцев назад, можно увидеть, какое важное место это занимало в моем списке дел.

Я отвела взгляд.

— Она была красивой?

— Кто, последняя женщина с которой я был?

Не глядя на него, я кивнула.

— Она была моей невестой.

У меня сердце оборвалось.