Всё, что осталось

Все началось на идиллических берегах Локкарона, близ западного побережья Шотландии, где родители управляли отелем «Стромферри», пока мне не исполнилось одиннадцать и мы не перебрались назад в Инвернесс. Как-то летом мусорщики («скаффи», как их называют в Шотландии) устроили забастовку, и на заднем дворе отеля начали скапливаться черные мешки с отходами. С учетом летней жары и количества мусора — из всех тридцати номеров, — запах не заставил себя долго ждать, а для наших пушистых друзей он означал источник роскошного подгнившего пропитания. Мне было девять, и я прекрасно помню, как погожим деньком зашла с отцом за угол отеля, и он спокойно попросил передать ему метлу, прислоненную к стене. Я без задней мысли ее взяла и протянула ему.

Отец всегда утверждал, что ничего такого не было, но, поверьте мне, было — совершенно точно, потому что это зрелище преследует меня с тех самых пор и каждый раз встает перед глазами, стоит мне столкнуться с любым представителем семейства грызунов. Отец увидел крысу и метлой загнал ее в угол, прижав к стене. Я была в ужасе: крыса показалась мне огромной, она шипела и готовилась к борьбе. Даже сейчас я прекрасно помню ее горящие красные глаза, оскаленные желтые зубы и извивающийся хвост. Клянусь, я слышала, как крыса рычала! Застыв на месте, я смотрела, как она мечется из стороны в сторону, пытаясь ускользнуть, а отец бьет ее древком метлы, боясь, что она прыгнет на меня и укусит. Он лупил крысу, пока цементная стена не стала красной от ее крови, и она не прекратила шевелиться. Не помню, чтобы отец ее поднимал или выбрасывал труп в помойку. Наверное, я чересчур перепугалась. Однако я больше никогда не ходила одна на задний двор и с того момента у меня развился нездоровый, глубоко укоренившийся страх и отвращение к любым — абсолютно любым! — грызунам.

Эта фобия переросла в проблему, когда мы вернулись в Инвернесс и поселились на ферме. Наш старый дом с толстыми стенами окружали гарь с одной стороны и поле — с другой. Это означало, что зимой отвратительные зубастые твари со всей округи прибегали к нам спасаться от холода и расхищать продовольственные запасы. Вечерами я с разбегу запрыгивала в кровать, боясь, что крыса выскочит из-под нее и схватит меня за ногу. Лежа под одеялом, я слышала, как они бегают по чердачным балкам у меня над головой.

Временами какая-нибудь падала и проваливалась в промежуток между полом и стеной. Убежденная в том, что она вот-вот вылезет у меня в комнате, я укрывалась с головой и подтыкала одеяло по краям, чтобы не осталось ни одной дырочки, куда она могла бы пролезть.

Из спальни в ванную приходилось по ночам добираться босиком и в кромешной тьме. Представьте, как я испугалась, когда однажды, поднимаясь по лестнице, наступила на что-то пушистое, а оно затрепыхалось и запищало у меня под ногой. После этого я несколько месяцев не выходила из своей комнаты ночью, как бы силен не был зов природы.

В студенчестве я столкнулась с крысами на зоологии: их было целое ведро, мертвых, и нам предстояло их препарировать. Я могла разрезать кого угодно, но ни за что не согласилась бы прикоснуться к дохлой крысе, не говоря уже о том, чтобы вытащить ее из ведра. Я призвала моего напарника, Грэма: он вытащил для меня крысу и разложил на специальной доске. Я попросила его накрыть ей голову и пасть с отвратительными острыми зубками бумажным полотенцем, а вторым завернуть хвост, потому что на него мне тоже было противно смотреть. Только после этого я могла вскрывать ей грудную клетку или брюшную полость, копаться во внутренностях и искать печень, желудок или почки.

Когда пришло время избавиться от трупа, Грэм его отколол с доски и выбросил в ведро (вот что значит настоящий друг!). Нечего и говорить, что я никогда не стала бы зоологом, ну или вообще лабораторным ученым. Как я уже говорила раньше, когда дело дошло до исследовательского проекта, я предпочла заняться человеческими останками, лишь бы избежать перспективы еще раз столкнуться с грызунами.

С учетом положения госпиталя Сент-Томас, на южном берегу Темзы, проблема, конечно же, возникла снова. Когда в первый день я вошла в свой кабинет и увидела там мышеловки и кучки яда вдоль стен, то поняла, что мне придется нелегко. Рано или поздно мне предстояло встретиться с зубастой гадиной лицом к лицу. Это произошло поутру, когда я вошла к себе, встала у стола, перед окном, и, оглянувшись, увидела гигантское дохлое чудовище, валявшееся на полу. На самом деле, оно было сантиметров десять, не больше, но мне показалось размером с Чуа.