Всё, что осталось

Наши доноры живут самой разной жизнью. Свои тела завещают науке почтальоны и профессора, дедушки и прапрабабушки, святые и грешники. Возраст, с которого допускается завещание тела, в Шотландии составляет двадцать лет, но большинство наших доноров — люди за шестьдесят. Самому пожилому из всех, чьи тела мы получали, было 105 лет. Прожитая жизнь не имеет для нас особенного значения, мы принимаем практически всех. Есть лишь две причины, по которым мы можем отказаться от завещанного нам тела, но они встречаются достаточно редко. Если коронер или следователь требуют вскрытия, такое тело мы не можем принять, так как оно не годится для учебных целей. Если у покойного обнаруживаются раковые метастазы такой степени, что внутри почти не остается ничего сохранного, его тело мы тоже отклоняем. В недавнем прошлом нам пришлось отказаться от трупа человека с тяжелым ожирением, по банальным техническим причинам — у нас не было нужного оборудования, чтобы его поднимать и перемещать.

Около 80 процентов наших доноров живут в окрестностях университета, и мы очень гордимся отношениями, которые сложились у нас с общиной Тейсайд. На протяжении нескольких поколений семьи в Данди время от времени отправляют своих покойников «в университет». Их имена перечислены в нашей Книге памяти. Книга — не просто мемориал в честь завещателей, но еще и напоминание нашим студентам о том, как им повезло получить от людей столь щедрый дар с одним-единственным условием: чтобы они учились. Книга выставлена в холле факультета, чтобы каждый студент видел ее, направляясь в анатомический театр.

У нас есть один донор, олицетворяющий особенные отношения университета с местными жителями — это пожилой мужчина, которого я буду здесь звать Артур. Он просто очарователен: посещает все мероприятия в университете, будь то лекции по анатомии или литературные семинары. У него живой ум, он стремится получать новый опыт, сохраняет ясность мышления и много философствует — причем о жизни, а не о смерти. Он не религиозен и считает, что — как он сам выражается, — его останки гораздо лучше будет «переработать» ко всеобщему благу, а не тратить бешеные деньги на «никому не нужную траурную церемонию».

Артур отличается от остальных тем, что решил самостоятельно уйти из жизни и уже спланировал, как это сделает. Он настаивает на том, что не хочет быть обузой для других, если в своем преклонном возрасте станет неспособен сам о себе позаботиться. Когда он решит, что с него хватит, то возьмет на себя ответственность за свою смерть и положит конец собственной жизни. Он не хочет, чтобы друзья или родственники вместе с ним проходили через плачевный процесс умирания. Он прекрасно сознает, что собирается совершить, полностью уверен в сделанном выборе, и никакие уговоры не могут заставить его передумать — поверьте, я пыталась множество раз. После тщательных изысканий, Артур нашел подходящий способ покончить с собой. Он сказал мне, что уже купил по интернету все необходимое для того, чтобы умереть с миром, никак не повредив собственное тело, и теперь полностью контролирует свою жизнь и смерть — до самого последнего момента.

Не все способны так подробно изучить данный процесс и прийти к решению, которое Артур считает абсолютно естественным, хотя многие, пожалуй, поняли бы его — в абстрактном смысле слова, — и даже последовали бы его примеру. Ассистированный суицид и добровольная эвтаназия в Великобритании находятся вне закона. Правительство время от времени обсуждает их, поэтому я надеюсь, что со временем нам разрешат самим делать выбор при условии, что мы к нему стремимся, и самостоятельно определять, когда закончится наша жизнь. Думаю, когда-нибудь мы сможем принимать зрелое решение в ее отношении без контроля со стороны властей и под сенью закона, чтобы те из нас, кто хочет контролировать момент своей смерти, не были вынуждены тратить немалые деньги на то, чтобы умереть в другой стране, или идти на прочие, более трагические меры.

Суицидальный туризм — дорогостоящий бизнес, и решение о поездке часто принимается значительно раньше, чем требуется, из опасений, что задержка может привести к усилению болезни до той стадии, когда человек уже не сможет передвигаться. Чтобы быть уверенным, что этого не произойдет, люди лишают себя возможности провести еще немного драгоценного времени с семьей и насладиться им до того последнего момента, когда речь о качестве жизни уже не будет идти.

Ассистированный суицид законодательно разрешен в Канаде, Нидерландах, Люксембурге, Швейцарии и некоторых штатах США. В Колумбии, Нидерландах, Бельгии и Канаде допускается также добровольная эвтаназия. Разница между ними заключается в степени участия второй стороны. Если пациент просит врача положить конец его жизни, возможно, с помощью смертельной инъекции, и врач удовлетворяет его пожелание, это называется добровольной эвтаназией. Если врач прописывает пациенту смертельное лекарство, которое тот должен принять сам, это ассистированный суицид.